волшебная неделя

волшебная неделя.
столько подарков - как материальных, так и духовных. да и..даже материальные - прежде всего, духовные подарки, верно же? )

платья - какая девушка не оценит? - от самой "долгоиграющей" подруги )
синтезатор - от единственного и наилюбимейшего в мире брата.
возможность попробовать свои силы в совместном творчестве - от замечательного позитивного человека, с которым внезапно! сошлись на соо.
чудо взаимного восхищения и искренности - от другого сообщника с по-настоящему пламенным сердцем.
невозможно быстро возникнувшее чувство теплоты и _узнаваемости_ - словно не неделя прошла, а уже куда больше, - от, безусловно, высокодуховного человека, который всячески от этого эпитета открещивался )
теплое, убаюкивающее чувство доверия и взаимопонимания, а также экстренная помощь, когда очень нужно было, - от еще одного существа, пришедшего в сообщества на дневниках, так же, как и я, лишь с алисы, т.е. совсем недавно.
и много, так много чего еще... муми-тролльчики, бечение несмотря на головные боли, признания и объятия...
так хорошо почти не бывает.

столько любви - что в голове гудит и на губах не проходит улыбка. даже когда становится больно от бесконечных часов за экраном, от перемены погоды, от невысказанности. даже когда саднят связки после того, как 25 раз споешь The 8th Floor Регины, впервые за семь лет играя что-то наизусть )
это магия - когда под твоими пальцами рождается музыка. я чувствую себя проводником, когда пишу стихи. когда пишу фики, выслушивая шепотки персонажей мне на ухо: расскажи про нас, ну, давай же. но музыка... это совсем - катастрофически - до боли и ультразвука в каждой вибрирующей клеточке. большего мне не надо. до нового года досуг вечерами обеспечен )
тема из шерлока, ёлочка (здравствуй, новый год!)) и теперь - Регина. она... я о ней уже писала и говорила не раз. большего восхищения - через край - я в жизни не испытывала. столько лет уже с ней... счастье )

лайв запись:

текст

No one waits for her inside the house
She spots a stranger in the mirror
And the record spins her nearer
To the outcome of her day
You live inside the city
You forget how tall the trees can get
A bird sits on
A branch across
From my eighth floor window

And you can't really say
That it's an eighth floor branch
'Cause trees don't have floors
And buildings do

Восьмой этаж
Восьмой этаж
Все высоко
Все надо мной

Вот идет домой
Карман пустой
Хоть милостыню просите
Три рубля на водку и буханку белого хлеба

А теперь, наверное, все дороже
И дорожки те забыты
А над ними паруса

Первый этаж
Я маленькая
Все высоко
Все надо мной

Восьмой этаж
Америка
Я высоко
Все подо мной
Я высоко...

I came in from the rain which
Wasn't really rain
It was just
January snow in denial
And something must have gotten lost
In the translation
Russian to English
And winter wasn't wintery today

She comes into the house
And no one waits for her inside the house
She spots a stranger in the mirror
And the record spins her nearer
To the outcome of her day
You live inside the city
You forget how tall the trees can get
A bird sits on a branch of my eighth floor window
A bird sits on a branch of my eighth floor window
A bird sits on a branch of my eighth floor window

и, в ужаснейшем качестве, когда даже звук с видео не совпадает, да еще и охрипшая по самое немогу после 25 перепевок (это была предпоследняя), я и синтуха:

лучше не смотреть ><

да, я так люблю регину, что меня откровенно плющит даже при своем бездарном исполнении ее песни.

@темы: music, video, Улыбки, Божественно, Проказы, Творчество

---

Фик «О загадках, Шерлоке Холмсе и нужных фразах" (совместный!)

Название: «О загадках, Шерлоке Холмсе и нужных фразах»
Авторы:  Relativity Casus,  Black Bride
Бета: Шерри Холмс огромное - нет, просто гигантское! - мууууурси ^^
Фандом: Sherlock BBC
Дисклеймер: отказываемся
Рейтинг: PG
Персонажи: Шерлок Холмс, Джон Уотсон, Инспектор Лейстрейд, Донован (мимоходом)
Пейринг: Шерлок/Джон
Жанр: джен, экшн, романс
Предупреждение: POV Уотсона (хотя не везде!), слэш
Размер: мини
Саммари: Новое дело на работе, но все те же проблемы в быту
От авторов: Первая совместная работа (для  Black Bride - так вообще первая в жизни совместная работа)). Мы старались не мучить наших персонажей и особенно русский язык, но получилось плохо)))) Присутствует "пилотный" Шерлок.

читать

Последние три недели мы с Шерлоком были заняты делом серийного убийцы. Четыре одинаковых убийства с разницей в три года. Жертв связывало ничтожно мало. Главным образом то, что они были женщинами. Больше ничего общего. Две были замужем. Первая постоянно изменяла, вторая терпела измены. Третья дважды в разводе. Последняя вообще до столь серьезных отношений не доходила. Это тоже можно было считать зацепкой. В каком-то смысле.
На телах последних трех жертв были найдены записки – кажется, убийца решил нам «помочь». Он оставлял загадки, - обыкновенные, казалось бы, детские загадки, - только ответ на них никак не мог быть «детским», - это понимал даже я. Они должны были помочь найти мотив (так считал Шерлок) или просто потрепать нервы полиции (так считала Донован). Лейстрейд рассудил довольно мудро, решив, что Шерлок в любом случае отгадает их быстрее Скотланд-Ярда, и неофициально перевел эту часть расследование на него. Так что в итоге загадки трепали нервы мне.

На разгадку первой у Шерлока ушло всего лишь несколько часов:
«Бел, как снег, в чести у всех.
В рот попал - там и пропал».
Ответ из детства - «сахар».
Ответ из нашей грубой реальность - «кокаин». Выяснить, что жертва в свое время баловалась наркотиками, не составило труда.
На разгадку второй головоломки у Шерлока ушло дня полтора:
Под водой живет народ, ходит задом наперед.
Правильный ответ: «раки».
От меня тогда, если говорить на чистоту, было мало толку. Поэтому я, с разрешение инспектора, поехал в морг и осматривал тело жертвы, пытаясь найти хоть что-нибудь, что может помочь. К сожалению (кто бы сомневался), даже самая малюсенькая деталь, увиденная мною, уже была замечена Холмсом и занесена в его записи.
Шерлок тем временем вплотную занялся биографией жертвы. Чтобы понять, что имел в виду убийца, он самым скрупулезным образом стал собирать все факты, которые только можно было найти. Он не пропустил ничего (выяснил даже с кем, и почему жертва ссорилась в школе). И, наконец, нашел ответ. Около 10 лет назад, в пригороде Сиднея, третья жертва сбила на машине человека. Дело удалось замять благодаря крупной взятке.
Значит, наш ответ – «австралийцы»* или «Австралия».
Последняя загадка оказалась самой сложной и, по мнению довольного Шерлока, это означало, что убийца готов к «решающей схватке»:
Я девятнадцатой иду
После меня таких еще семь.
Но если наверх на тринадцать пойдешь,
А затем еще на одну,
То легко соседку найдешь ты мою.**
Бред, ведь, правда? Самая большая сложность заключалась в том, что загадка была придумана самим убийцей. А значит, подобрать ключ к ней было сложнее, чем к предыдущим.
Шерлок быстро догадался, что речь идет об алфавите (19+7=26***. 19 – это S. 19-13 и еще – 1, это 5, то есть E). SE. Но ведь это могло означать что угодно: инициалы, почтовый код, аббревиатуру. Естественно, что остальные указанные цифры должны что-то значить…только что? Шерлок истратил весь запас бумаги/ручек/карандашей, что были в доме. Его нетбук (впрочем, как и мой ноут) постоянно выключался от перегрузки, но, сколько бы он ни пытался, ответа до недавнего времени найти так и не удавалось.
Я не знаю, КАК работал мозг Шерлока эти три дня. Все это время он был похож на механическую игрушку, у которой постепенно кончается завод. Казалось еще чуть-чуть - и недосып, отсутствие еды и невозможность найти правильный ответ просто сломают его, и он перестанет двигаться. Я же, признав поражение, полностью перевоплотился в няньку. Моей задачей стало следить, чтобы «завод» все-таки не кончился.

Вчера вечером единственный в мире консультирующий детектив был на грани срыва. Стены гостиной были увешаны бумажками с различными кодами, шифрами, попытками хоть как-то систематизировать оставленные нам подсказки. Шерлок ходил по комнате кругами, постоянно что-то бормотал, потом неожиданно запрыгнул в кресло и, сев на его спинку, сложил руки в излюбленном жесте. Глаза стали неподвижными, и я впервые за все время знакомства испугался этой его позы.
- Там что-то лишнее… - Шерлок, не отрываясь, смотрел на кухонный стол. – Есть какая-то лишняя цифра или, может быть, две… Нет, одна. Иначе это бессмысленно.
Я не стал говорить, что вся загадка кажется мне бессмысленной, и собирался проявить очередную долю заботы, усадив его за обед, но внизу хлопнула входная дверь, и через несколько секунд в комнату влетел Лейстрейд.
- Их было 7!!! – никогда не слышал, что бы он так кричал. – Семь убийств! Мы нашли в старой картотеке три таких же случая. Честерфилд в 2001, Пертв в 2003 и Пембрук в 2004.
Я повернулся к Шерлоку и успел застать тот момент, когда у него наступило то, что писатели обычно называют «момент просветления». Любимый гений Скотланд-Ярда с диким «Оу» соскочил с кресла и помчался к письменному столу.
- Ну конечно! Семь убийств! Тогда ничего лишнего, – Шерлок, взяв ручку, быстро застрочил что-то в блокноте. – Нам нужно в Люишем****. И захватите побольше людей!...

Джон устало потер глаза, на часах была половина первого ночи. Около часа назад, решив не беспокоить и без того нервного Шерлока, он засел за ноутбук, чтобы попытаться описать новое дело. Ему казалось, что еще чуть-чуть - и его голова просто взорвется от всей информации, что там скопилась. «Неудивительно, что Шерлок проводит периодическую «чистку» своего жесткого диска», - усмехнулся Уотсон и, откинувшись на спинку стула, мельком глянул на кухню. Шерлок как всегда был по уши занят своими экспериментами. На этот раз, судя по характерной аккуратности его движений, в колбах находилось что-то крайне опасное. Возможно, что, если пролить это «что-то», то оно нанесет непоправимый вред столу. Впрочем, Шерлока это явно не волновало, а Джон уже привык.
Уотсон потянулся и посмотрел на мерцающий экран компьютера. «Еще несколько абзацев - и все», – подумал он. «В конце концов, завтра будет трудный день, надо попробовать выспаться».

Мы с Шерлоком бежали по Хай-стрит мимо закрытых палаток и магазинчиков. Не знаю, о чем думал гений дедукции, а я мечтал лишь об одном: поскорее оказаться дома, в кресле у камина, и желательно с пледом. Не похоже на меня? Ну говорят же: с кем поведешься - от того и наберешься. Видимо, я был одним из явных доказательств этого.
Шерлок бежал впереди меня, - достаточно быстро, чтобы успеть ему одному известно куда, и не достаточно, чтобы я сильно отстал. На улице, естественно, не было никого, кто бы мог стать случайным свидетелем нашего кросса, а все специальные свидетели в виде полицейских и экспертов остались далеко позади, у железнодорожной станции, там, где мы нашли еще один труп. Я так и не понял, почему Шерлок сорвался оттуда, даже толком не взглянув на тело жертвы, но единственное, что мне оставалось, - это бежать следом. Я еле успел заметить, что Шерлок резко свернул вправо в глухую часть улицы, и мне пришлось прибавить скорости, чтобы не упустить его из виду.
Через несколько метров он затормозил, правда я этого сделать не успел и со всей силы влетел в его худую спину.
- Джон! – Шерлок заметно пошатнулся от моего толчка, но сумел сохранить равновесие. – Аккуратней, пожалуйста.
- Извини, – я страшно запыхался и где-то в глубине души надеялся, что Шерлок даст мне шанс отдышаться.
- Отдышаться не получится, – Шерлок ухмыльнулся и кивнул на дом справа от нас. – Он здесь.
- Ты уверен? – я не стал спрашивать, как он узнал об этом. Во-первых, сейчас не время, а во-вторых, потом Шерлок все равно расскажет – хотя бы просто для того, чтобы еще раз продемонстрировать свои умственные способности.
Ответом мне послужило исчерпывающее хмыканье. Шерлок обошел стоящую перед домом машину и постучал в дверь. Ногой. Я не уверен, что получилось достаточно тихо, и не понимал, зачем он вообще это сделал. Хочет дать понять убийце, что мы здесь? Почему так неоригинально?
- Проверял, насколько она крепкая, – как будто читая мои мысли, ответил он. – Придется по пожарной лестнице. Оставайся здесь, – Шерлок помчался в обход дома.
- Что? Ты с ума сошел!!! – я рванул за ним.
- Джон, – он так резко затормозил, что даже немного проехался по мокрому асфальту, как по катку. – Пока полиция не придет, надо перекрыть все пути отхода. Как только эти бестолочи прибудут, пошли их в дом.

И снова рванул, как спринтер. Ну вот что с ним будешь делать? Хоть я и понимал, что это бред, но вернулся к главному входу. Пойди я сейчас за ним, он спустил бы меня с этой самой пожарной лестницы и даже не поинтересовался бы, больно ли я упал.
Как раз в эти секунды в начале улицы раздались голоса, топот ног и засверкали фонарики. Вот это я понимаю. Теперь не только убийца знает, что мы здесь, - сейчас весь район сбежится.
- Он в доме! – крикнул я подбегающему Лейстрейду, ловя себя на мысли, что имею ввиду Шерлока, а не убийцу.
- Отлично. Мои люди этим займутся, а ты стой здесь, – инспектор дал сигнал полицейским, и те разбились на две группы: одна осталась у фасада дома, вторые побежали в обход.
- Что значит «стой здесь»? Шерлок в доме… – я едва успел сделать шаг в сторону, как цепкие пальцы Грэга схватили меня за рукав куртки.
- Это значит, стой здесь! – словно ребенку повторил он. – Шерлок велел, чтобы я не пускал тебя в дом.
Я даже не успел возмутиться, как он продолжил:
– Донован, возьми доктора под личный контроль. Шевельнется – пристрели.
- Ну, хоть кого-то из них, – раздался справа язвительный голос «любимого» сержанта. Донован подошла ко мне настолько близко, насколько ей, видимо, позволяло чувство собственного достоинства.
- Лейстрейд, какого черта?! – я, наконец, высвободился из его стальной хватки. – Что все это…
- Понятие не имею! – рявкнул он. – Шерлок прислал смс, где недвусмысленно намекнул, чтобы…
Договорить ему не удалось, поскольку в эту же секунду обсуждаемый нами объект крайне «недвусмысленно» дал о себе знать. Из окна третьего этажа, вместе со шторой и частью стекла, вылетел мужчина и приземлился на крышу машины. За те секунды, что он летел, мне показалось, что у меня остановилось сердце. Я помню, как машинально отмечал: короткая куртка, довольно плотное телосложение и белые кроссовки на ногах. К моменту его приземления я уже понял, что это не Шерлок. А еще я понял, что после сегодняшней ночи у меня явно прибавится седины и что нужно обязательно отвесить Шерлоку подзатыльник. Для профилактики.
Вокруг все тут же засуетились, как рой пчел. Выставили кордон, кто-то вызывал скорую, прибывшую буквально в считанные минуты. Все это время в дом меня не пускали. Лейстрейд все-таки пояснил, о чем недвусмысленно намекнул Шерлок в смс, и я подумал, что на месте инспектора я бы приковал себя к машине. Чтобы Шерлок, не дай Бог, не сделал всего того, что он обещал в этой смс.

Инспектор, посмотрев куда-то за мою спину, покачал головой и пошел к санитарам из скорой. Повернувшись, я увидел приближающегося Шерлока. Тот натягивал на руки перчатки и был явно доволен собой. Оставалось только надеяться, что не из-за того, что он выкинул человека из окна.
- Ты в порядке? – Глупый вопрос, но я всегда его задаю. Традиция.
- Естественно, – довольная улыбка. – Ужин?
Чтоб тебя, Шерлок! Очень хотелось его ударить. Чтобы в следующий раз он не смел меня так пугать. От появления на самодовольной роже детектива фингала его спас инспектор. Не в первый раз уже, между прочим.
- Будет жить, – немного запыхавшись, сообщил он. - Бедолага, к своему личному счастью, приземлился весьма удачно, насколько это вообще было возможно, – он оценивающим взглядом окинул окно, машину и расстояние между ними.
- Естественно, он будет жить, – чуть презрительно сказал наш гений. – Если бы я не был в этом уверен, я бы не стал рисковать.
Шерлок запахнул пальто и, обойдя инспектора, пошел ловить такси. Все. Дальнейшие объяснения его поступка просто не имеют смысла.
Я сочувственно посмотрел на Грэга…
- Ничего не говори – отмахнулся он и, судя по виду, отправился искать ближайший паб.
Я ухмыльнулся и пошел догонять Шерлока.
Едва я приблизился к нему, как услышал:
- Почему ты не спросил, как я узнал об этом? – он резко остановился и повернулся ко мне. Наглая ухмылка и задор в глазах. Ой, не к добру. Но я сразу понял, что он имел в виду. Полный текст вопроса: «Почему ты не спросил, как я узнал о том, в каком доме прячется преступник». Честно говоря, отвечать не хотелось. Все равно он и так знал, «почему». Я улыбнулся и на несколько секунд замер, рассматривая своего довольного друга. Глаза блестят, на губах чуть заметная улыбка. Шерлок был похож на подростка, который получил разрешение отправится на вечеринку с ночевкой. Да еще эта дурацкая стрижка и аляповатая рубашка в полоску, воротник которой нелепо торчал поверх зимнего пальто. Ну, точно, подросток-переросток в отрыве…так, стоп! А почему, собственно, виден воротник рубашки?
- Шерлок, где твой шарф?! – по-моему, мне не удалось скрыть менторского тона озабоченной мамаши.
- А?–Шерлок на секунду растерялся, а потом потрогал горло.– Черт. Соскочил, наверное, - чуть жалобный взгляд, говоривший: «принесипожауйстоияобещаюнеигратьнаскрипкедосреды». Да, именно так, одной фразой, с неестественно серо-голубой подсветкой.
- Я быстро. Только стой тут, чтоб я не искал тебя потом по всему району.
Я побежал к дому и уже через минуту выходил из двери, держа в руках испачканный шарф Шерлока. Из телефонной будки неподалеку раздался звонок. «Опять Майкрофт развлекается», - подумал я. В этот момент раздался жуткий грохот, и меня со страшной силой отбросило на несколько метров.

Вся дальнейшая реальность была в обрывках. Крики, звуки сирен, чья-то прохладная рука гладит меня по голове. Вокруг как будто миллионы звуков, я слышу обрывки фраз: «осколочные ранения…» «…возможно сотрясение»… «перелом…». Среди всего этого шума мой мозг четко выделяет один, хорошо поставленный, но невероятно тихий голос. Где-то совсем рядом со мной, настолько близко, что кажется, будто я могу схватить его, прижать и никогда не отпускать…
«Ты не посмеешь, слышишь? Не посмеешь оставить меня! Джон! Ты мне нужен…». Кажется, меня пытаются приподнять и перенести на носилки…
В ушах отчаянно зазвенело и словно разбилось стекло. А может быть, целый мир...

Джон подпрыгнул на месте, своротив стоявший на столе стакан с остатками сока. Осколки звонко разлетелись в разные стороны. С кухни слышались чертыхания.
"Надо же было вырубиться прямо за ноутбуком", - он помотал головой из стороны в сторону, прогоняя наваждение. Было ужасно приятно осознавать, что взрыв - всего лишь сон. И, в то же время, в груди затаилось какое-то щемящее кисло-сладкое чувство досады: Шерлок во сне был таким... близким. И те слова, что он говорил ему… Слова, которые были так естественны там, во сне, и так необходимы ему в реальной жизни.
- Джон, - позвал совсем не доброжелательным, приказным, тоном с кухни герой его сновидения. - Мне нужно, чтобы ты помог мне с экспериментом.
Уотсон вздохнул и отправился на кухню. Сны - снами, а нужно возвращаться к реальности, что бы она ни сулила.
- Чем могу быть по... - он запнулся, увидев, во ЧТО превратилась кухня за то время, что он "отсутствовал" в этой реальности: на полу наподобие новогодних конфетти были рассыпаны мелкие кусочки разноцветных бумажных индикаторов, осколки всевозможных колб, всюду была разлита какая-то подозрительная едкая шипящая жижа (значит, непоправимый урон полу, а не столу – какое облегчение), а посреди всего этого безобразия, брезгливо балансируя на одной ноге, стоял неподражаемый, высокий, статный и высокомерный Шерлок Холмс.
Джон с трудом подавил смешок: картина была достойна, как минимум, видео на ютубе. Стоило подписать: "Может, приходил слон?".
- Ох, горе ты мое, - Джон, не пощадив и без того страдальческие тапочки, вытерпевшие уже не одно столкновение с химическими изощрениями детектива, прошлепал в угол кухни, выудил оттуда швабру и за пару десятков секунд расчистил дорогу неприкосновенному сыщику, пока тот стоял с непроницаемым выражением на лице и ждал.
- Что ж, когда уберешь остальное, - позови меня. Мне нужно продолжать эксперимент, - Шерлок проследовал в гостиную.

Благодарность? Джон и мечтать о ней не мог. Только не от "реального" Шерлока.
"Может, стоит как-нибудь попробовать и правда нарваться на мину, мало ли", - Джон меланхолично драил пол, улыбаясь собственным мыслям.
Все это, конечно, было несерьезно. Он принимал своего соседа таким, каким тот был: невозможным эгоистом, неколебимо уверенным в своей правоте и безгрешности. Люди обижаются на какие-то его реплики? Не стоило обзывать их идиотами или в глаза говорить, кто с кем спал? Сами виноваты. На правду не обижаются. Не стоило открыто принижать интересы, которым кто-то посвятил всю жизнь? А нечего тратить место на своих жестких дисках на всякую ерунду. И прочее - в том же духе. Гений недостижимых высот, невероятный и неподражаемый. Упрямый великовозрастный ребенок с экстраординарными способностями.
Без него Джон уже не мог представить ничего в своей жизни. Да и не хотел. Его война теперь была всегда рядом - с острым проницательным взглядом и безупречной осанкой. Четко очерченными губами и высокими скулами. Длинными утонченными пальцами и великолепной копной черных кудрей.
А кем был для него Джон? Верный доктор, значительно уступающий единственному консультирующему детективу в интеллектуальных возможностях? Насколько этот, настоящий, реальный Шерлок, зависел от него?
Джон поймал себя на том, что замер на месте, обдумывая все это.

Швабра сказала "бряк", а какая-то неведомая сила сказала "К черту. Иди - и спроси". Джон появился в дверном проеме и посмотрел на сидящего в кресле Шерлока.
- Шерлок, иногда у меня возникает почти натуралистическое желание: посмотреть, как бы ты справился со всем сам. Как и ты, поставить эксперимент, так сказать, - слабая улыбка на лице Джона вышла слишком уж кислой.
- Джон, мне не пять лет. И до тебя я как-то жил.
Фраза прозвучала чуть насмешливо, и это резануло Джону по живому. А что он ожидал от этого ходячего механизма по решению задач? Не признания же своей зависимости от Джона, как это было во сне.
- Славно. Тогда, может, мне уйти? - подал он голос после ледяной паузы.
Серые глаза посмотрели на него так, словно вынесли приговор.
- Зачем?
- Ну...а..зачем я... - Джон замялся.
"Господи, зачем я вообще открыл рот, - ему захотелось провалиться сквозь землю. - Это все сон все еще не отпускает. Проснись, Джон!".
- Ладно, забудь, - он уже, было, развернулся к кухонному безобразию лицом, но Шерлок как-то по-особенному жестко произнес за его спиной:
- Ты мне нужен, Джон.
И таким глубоким, таким бархатным баритоном была произнесена эта, на первый взгляд, простая фраза, что Джон в этот момент отчетливо почувствовал, как сердце пропустило удар.
Шерлок все так же сидел в кресле, но уже смотрел на Уотсона не как на раздражающий своей недалекостью субъект, а, кажется, рассматривая его уже с некоторой осторожностью, словно сомневаясь в том, что сказал всё верно.
Лучше было бы улыбнуться, развернуться и продолжить уборку. Лучше было бы сделать вид, что так и надо, ведь он, Джон Уотсон, в конце концов, заслужил такое признание за все те месяцы нескончаемых приключений и опасностей, которые он прожил рядом с этим экстраординарным безобразием. Лучше было бы, в самом крайнем случае, тихо прошептать "Спасибо" - ведь ему и правда было приятно услышать такое! - и сделать вид, что ничего не было.
Но нет. Какая-то невероятная сила словно выстрелила Джоном, а пусковым механизмом было то самое "Ты мне нужен, Джон" из уст Шерлока. Фраза, которую он уже был готов поставить в список «Невероятное, а потому никогда не произносимое «реальным» Шерлоком Холмсом», сказанная так, что не оставалось времени на сомнения.
За три шага преодолев расстояние между ними, Джон навис над великим детективом в плюшевом кресле и, подчиняясь безумному порыву, коснулся его губ своими.
"Апокалипсис", - подумал Уотсон в следующий момент и приготовился к самому большому унижению в своей жизни. "Сейчас он смерит меня презрительным взглядом или, того хуже, скажет, что он польщен, но..."
Прошла секунда, вторая, и...ничего такого не произошло. Идеальные губы Шерлока, оказавшиеся мягкими и прохладными, не отстранились, а, напротив, откликнулись на поцелуй. Сдержанно, степенно - как и все, что делал Шерлок Холмс, - но с каждой секундой все настойчивее и горячее. Прохладная ладонь легла на затылок доктора, в голове которого кружился сейчас целый торнадо невероятно откровенных и нелогичных мыслей.
- Это сон, - выдохнул Джон в губы Шерлоку, каким-то чудом не падая, несмотря на подкашивающиеся колени.
- Значит, подождем с пробуждением, - последовал ответ, сплетенный из отдельных выдохов и вдохов, и Джон, повинуясь сильным рукам, отдался во власть этому невероятному безумию с глазами цвета лондонского неба.



*здесь обыгрывается устарелое представление малообразованных европейцев о том, что австралийцы ходят вверх ногами или задом наперед, поскольку живут на другой стороне Земли.
**такой загадки, конечно же, нет, пришлось придумать)))
*** имеется ввиду английский алфавит и соответственное расположение в нем этих букв.
**** район на юго-востоке Лондона, почтовый код SE13.

на соо лежит тут

@темы: Творчество, fanfiction

---

Драббл "Псих"

Название:Псих
Автор:  Black Bride
Бета: Шрай
Фандом: Sherlock BBC
Дисклеймер: все лавры BBC, Моффату, Гэтиссу и Сэру А.
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Шерлок/Джон
Персонажи: Шерлок, Джон, Лестрейд, Донован, Майкрофт
Жанр: джен, вкрапления романса и ангста
Предупреждение: POV Шерлока, пре-слэш, намек на наркотические вещества, возможно, ООС
Размер: драббл
Описание: Как по-разному может звучать одна и та же фраза.
От автора:

заранее

Несогласные с темой шерлок-наркотики: заранее извиняюсь.

читать

- Что-то интересное? – я без особой надежды киваю в сторону газеты, над которой склонился Лестрейд.
Тот поднимает рассеянный взгляд:
- Что? А, просто кроссворд, - откликается он, сосредоточенно закусив колпачок шариковой ручки.
Похоже, я слишком красноречиво скривился. Инспектор поджимает губы и снова возвращается к своему нелепому занятию.
- Черт, бывает же – совсем из головы вылетело. Из чего был домик в сказке про Гензеля и Гретель? – морщинка образуется между мученически нахмуренными бровями Лестрейда, а колпачок почти лопается от напора.
Боже, что за бред.
- О, вспомнил, пряник, - поднимает он просветленный взгляд и сталкивается с моей презрительной усмешкой.
- Это же идиотизм. Как можно построить дом из пряника?
Светлые брови инспектора удивленно ползут вверх.
- Шерлок, - кажется, он не верит своим ушам, - это же детская сказка.
Я фыркаю и, развернувшись на каблуках, покидаю его кабинет. Уже в коридоре до меня доносится его тихое: «Все-таки Салли права. Он псих».

***

- Сержант Донован, рад видеть, что вы с Андерсоном внесли разнообразие в вашу сексуальную жизнь сменой ролей. Боюсь, если бы ты еще пару раз сыграла роль рабыни, то артрит коленей был бы обеспечен.
Донован вспыхивает, а на ее голове начинают шевелиться волосы, делая ее похожей на Горгону-медузу.
- Ах, и еще, - я чуть притормаживаю, проходя мимо нее. – Пусть Андерсон и сказал тебе, что жена вернется не раньше четверга, - она приедет уже завтра. Так что во избежание конфузных ситуаций, советую тебе сегодня ночевать у себя.
Уже спиной я чувствую, как искрит воздух, и Донован цедит сквозь зубы:
- Тебя нужно изолировать от общества! Ты же псих!

***

- Что тебе нужно? – вместо приветствия.
Майкрофт останавливается в дверях, раздумывая, стоит ли проходить вслед за мной на кухню, сегодня особенно усердно населенную многочисленными колбами, контейнерами с отдельными частями тела и сомнительного вида порошками, в то время как я пытаюсь аккуратно разрезать палец какого-то покойного, любезно предоставленного мне Молли – нужно получить некоторые данные.
- Твоя помощь, мой дорогой братец. Не далее как вчера из архивов Правительства исчезли важные документы, касающиеся последних разработок в области ядерной безопасности. Под подозрением находятся ответственные лица, но у каждого из них – железное алиби. Если бы мне не надо было уже сегодня ночью улетать на собрание Большой Двадцатки в Китай, то я бы, конечно, занялся этим сам, - Холмс-старший картинно покачивает в воздухе очередным новым зонтом.

Я стискиваю зубы. Сколько можно повторять? Когда он, наконец, поймет, что меня нельзя отвлекать от дела? Да и вообще – что я не намерен помогать ему только потому, что, видите ли, у него столько дел, что можно сгружать пустяковые проблемы на плечи действительно выдающегося ума? Это ли не оскорбление?!
- Майкрофт! Хватит отвлекать меня на всякую ерунду! – я слишком сильно надавливаю на палец скальпелем, да еще и не под тем углом, и третья фаланга отскакивает прямиком в сторону брата.
Тот вовремя уворачивается.
«А диета-то помогает», - отмечаю я про себя изменения в его ловкости.
- Псих, - пожимает плечами Британское Правительство, брезгливо отряхнув несуществующую грязь с лацкана пиджака.

***

Безупречно легкая голова с четко выверенным, идеальным потоком мыслей. Самый прекрасный в мире танец – танец разума.
Закрыты или открыты мои глаза – не важно: я вижу всю суть вещей и даже больше. Абсолютно все логические цепочки выстраиваются перед моим внутренним взором.
Не сразу получается услышать твой голос, пробивающийся сквозь стройные ряды умозаключений и равномерный гул мыслительных процессов – жесткий диск в моей голове работает далеко не бесшумно.
- Шерлок, какого черта?! Да что же ты делаешь!
Твои сильные руки разжимают мои пальцы, и из них выпадает волшебный инструмент – приглашение на лучший в мире бал. Ты откидываешь в сторону лежащий рядом жгут.
- Джон, все нормально, - я не знаю, произнес ли я это вообще, но ты смотришь на меня с убийственным осуждением. А еще… что это за эмоция, Джон? - Какая тебе разница, убиваю я себя или делаю счастливее? – я чуть улыбаюсь.
- Да как ты… - вспышка ярости на твоем красивом лице; голубые глаза потемнели, словно грозовое небо.
Ты резко разворачиваешься и скрываешься на кухне, а через секунду появляешься в дверях со стаканом воды – воздух вокруг тебя наэлектризован.
– Я же беспокоюсь за тебя!! А ты просто… просто псих!

***

Сбивающийся ритм сердца, отчаянно старающегося пробить решетку грудной клетки – как загнанный в угол преступник.
Рваное дыхание – ножевыми ранениями по разгоряченным легким.
Обжигающие поцелуи горячих губ – словно целуешь раскаленные угли.
Дрожь по всему телу – сладкая, больная, - как разряды электричества от самого прекрасного в мире электрошокера.
Темнота за закрытыми шторами – светлее самого яркого солнца, - освещаемая фейерверками под закрытыми веками.
Родинки на твоей светлой коже – словно самые ценные улики на месте преступления.
Толчки крови, стучащей в ушах, - как взрывы на поле боя.
Боже, о чем мои мысли? Только ты не бойся, прошу тебя, не бойся, мой милый доктор. Твоя война теперь здесь, но тебя никогда не убьют, потому что я всегда буду рядом. Потому что нет никого в этом мире, кроме тебя, кто бы принял меня таким, каким принимаешь ты. Потому что и я никого и никогда не смогу принять так, как принял тебя.
И да. Наверное, я все-таки псих.


на соо лежит тут

и да, я исписалась

@темы: Творчество, fanfiction

---

coz u need me (c)

меня сегодня посетило оч странное, граничащее с паникой, чувство - мне вдруг - внезапно, резко, нестерпимо - захотелось быть кому-нибудь нужной.

желание, может быть, и не оч странное. а вот те ассоциативные картинки и образы, что у меня вместе с ним возникли, заставили меня..задуматься: захотелось иметь такое, знаете, большое-большое пальто или шубу - длинную, с широкими полами. раскрыть эти полы, и чтобы под это пальто набежало много маленьких беленьких муми-тролльчиков, которые бы пищали, что я им нужна.
я серьезно.

может, как сказал -Azriel-, это меня "так к полнолунию плющит" или виноват "переизбыток эмоциональности, которую почти не во что выливать, не на что и не на кого выплескивать [в той мере, в какой требуется]". да, пожалуй, что так.
факт тот, что я пришла домой в состоянии, близком к критическому, со жгучим желанием поговорить хоть с кем-нибудь, и лучше, с кем-то теплым и близким.

а может, во всем виновата приближающаяся Зима. отнюдь не уютно-муми-троллевская... без каминов, хоть и с пледами. с темнотой за окнами в пять вечера и грязной скатавшейся ватой над головой. сколь бы я ни храбрилась, за 21 год въевшееся в меня чувство ее неприятия никуда не денется, какими бы соусами его не сдабривай.
странные дни. позавчера впервые в жизни рыдала - громко, со стенаниями, повесившись на подруге, - от благодарности, вчера ударилась в панику на почве ответственности и взаимодействия, сегодня, вот, это...

лечится?
пока держу себя на грани, стараясь не рухнуть. держусь благодаря вот этому, в том числе (прекрасному синтушному осту к прекрасному биографическому фильму СоцСеть):

@темы: Бред, Осень, Депрессия

---

Фик "Настоящее"

Название:Настоящее
Автор:  Black Bride
Бета: Шрай lotslotslotslots of luv <3
Фандом: Sherlock BBC
Дисклеймер: все лавры BBC, Моффату, Гэтиссу и Сэру А.
Рейтинг: PG
Пейринг: Шерлок/Джон
Жанр: джен, романс
Предупреждение: POV Уотсона, пре-слэш
Размер: 1350 слов
Описание: У Шерлока бессонница, он затевает с Джоном разговор о разнице в возрасте

читать

Я проснулся оттого, что почувствовал, как кто-то опустился на кровать за моей спиной.
О, боже, только не снова. Только бы не оказалось, что Шерлок нарыл очередное неотложное дело в три часа ночи. Я и так спал на этой неделе от силы десять часов – сказывалась бессонница, скрипичные концерты по ночам и новое расследование.

- Шерлок, что ты опять… - простонал я, с трудом прокладывая дорогу сознанию через остатки сна.
- Спи, - последовал короткий ответ. Одеяло сместилось в сторону, и стало холодно.
Ну да, конечно. Как же подумать о ближнем своем.
Я решил повернуться лицом к этому ходячему психическому отклонению. Опередив мое желание, Шерлок подал голос:
- Не поворачивайся.
Боже правый, что он еще задумал? А может у него что-то с лицом, и мне не стоит этого видеть? Хотя когда это Шерлок Холмс беспокоился о мнении окружающих?
- Если ты развернешься ко мне, на кровати останется меньше места, - последовало запоздалое пояснение.
- Ну уж нет, Шерлок, командовать тут буду я, - я решительно повернулся к нему, одновременно вернув большую часть украденного одеяла.

Лицо Шерлока не выражало ровным счетом ничего. Ну, то есть совсем. Обыкновенное ледяное спокойствие, и ни намека, ни единой подсказки о том, о чем он сейчас думает, и что же его надоумило заявиться ко мне в три часа ночи. Более того, его надменный взгляд говорил, скорее: «Я же предупреждал, что этим ты ничего не добьешься».

- Это очередной твой эксперимент? – тревожно предположил я.
«Джон, какой же ты непонятливый», - красноречиво сказали пронзительно-серые глаза моего соседа.
- Я просто не мог заснуть.
Приехали.
- С каких это пор ты решил, что в моей постели это будет сделать легче? Почему бы не прибегнуть к твоей извечной скрипкотерапии или просмотру телевизора?
- Это скучно, - скривился Шерлок, не меняя положения и смотря мне прямо в глаза. – Сегодня я хочу попробовать что-то еще. Ты же врач.
Я немного напрягся – мало ли, чего можно ожидать от этого странного субъекта.
- Извини, но я не понимаю, как одно присутствие врача рядом может помочь человеку заснуть.
Ответом мне был взгляд, полный укора, и больше ничего. А у меня просто не было сил окончательно просыпаться и выгонять этого долговязого пришельца из своей постели. Если ему так угодно – что ж, я как-нибудь переживу. В армии, в конце концов, мы могли засыпать при любых обстоятельствах. Хотя, конечно, я этот навык уже порядком подрастерял.

Стоило мне только смежить веки, как я почувствовал, как что-то тяжелое легло мне на плечо. Черноволосая макушка Шерлока теперь маячила перед самым носом, а сам он уткнулся мне куда-то в область подмышки.
- Шерлок? – неуверенно произнес я, стараясь сдвинуться в сторону, но был остановлен цепкими пальцами, удерживающими меня за другое плечо.
- Мне неудобно.
- Конечно, тебе неудобно. А насколько неудобно мне, ты подумал? – возмутился я.
- Просто поменяй положение руки, - он словно бы объяснял несмышленому ребенку, как правильно есть ложкой.
Как же тяжело с этими социопатами. Я вздохнул и, поколебавшись пару секунд, действительно высвободил руку из-под длинного прохладного тела Шерлока. Единственное место, куда ее можно было теперь пристроить – это его плечи. Пришлось слегка приобнять его. Жест был неуверенным, но, не встретив сопротивления, я расслабился.
- Так?
- Хотя бы так, - он удобнее устроился у меня на плече, положив руку на грудь.


Прошло какое-то время, и я уже, было, начал дремать, но, видимо, Шерлок решил не предоставлять мне сегодня возможности нормально выспаться.
- Джон. Я хотел тебя спросить, - тон не оставлял места для возражений, и я чуть заметно кивнул, зная, что Шерлок почувствует это. – Ты чувствуешь разницу в возрасте?
Я опешил.
- Между нами?
Послышалось цоканье языком. «Конечно. Между кем еще?»

Забавно. Я ведь никогда не задавался этим вопросом. Шерлок для меня был безвозрастным существом с другой планеты или другой реальности, в которой цифры в паспорте не значили ровным счетом ничего. Не значили они ничего и в этом мире, но все упорно делали вид, что это не так. А Шерлок… он был особенным. Особенно выпадал из всех стереотипов и классификаций. Возраст? Над этим нужно подумать. И я стал размышлять вслух.

- Ну, смотря в каких ситуациях, - улыбнулся я своим мыслям.
- Что ты имеешь в виду? – неподражаемый детектив чуть отстранился, и мне сразу стало чего-то не хватать. Сейчас он был похож на капризного ребенка, который хочет получить ответ простой и незамедлительный, а глупые взрослые тянут резину и зачем-то все усложняют.
Я постарался выглядеть серьезно, хотя наружу прорывалась снисходительность:
- Понимаешь, твой интеллектуальный уровень настолько выше уровня среднего человека, что мне очень сложно судить о том, сколько тебе можно дать. Большинство людей не достигнут и трети того, чего достиг ты, ни к двадцати пяти, когда мыслительные способности особенно остры, ни к сорока, когда уже сказывается опыт, ни когда-либо вообще.
Шерлок одобрительно хмыкнул и снова положил голову мне на плечо. Стало тепло и уютно.
Я продолжил:
- Чтобы судить о твоем возрасте по степени развития интеллекта, пожалуй, единственно верным решением будет сравнивать тебя с людьми столь же одаренными, пусть и в других областях. Скажем, с какими-нибудь академиками. Но я их просто не встречал,- подытожил я.

Кучерявая макушка маячила перед самым носом, и мне вдруг очень захотелось коснуться ее губами. «Джон Уотсон, это уже отклонение», - сказал я сам себе.
Шерлок пододвинулся еще ближе и уткнулся мне носом в шею, умиротворенно вздохнув. Кожу словно обдало прохладным ветерком, отчего меня с ног до головы пробила легкая дрожь. Так, надо отвлечься и думать дальше.

- Но в вопросах поведенческого и бытового характера ты ведешь себя, как семнадцатилетний подросток, ты уж меня прости. Все эти противостояния между братьями, тотальное непонимание человеческих чувств и тонкости ситуаций, упрямство… Ты бесхитростен, непосредственен и избалован, как ребенок. Тебе нужно многое объяснять.
Даже если Шерлок и обиделся, виду он не подал. Все также лежал у меня на плече, еле ощутимо выдыхая мне в шею маленькие порции прохлады.
- Тебя это…раздражает? – выдержав небольшую паузу, спросил он.

Да что же это такое происходит сегодня?! Еще бы меня не раздражало! Вся моя жизнь – это сплошные неудобства, вызванные знакомством с этим невозможным типом. Но разве его это когда-то волновало? И разве меня это волновало настолько, что бы я взял и положил этому конец раз и навсегда?

- Нет, Шерлок, - ответил я, ловя себя на том, что мне хочется улыбаться. – Если бы это меня сильно раздражало – я бы не стал терпеть тебя так долго и просто сменил жилье. А так… Наверное, я и сам чувствую себя моложе, когда общаюсь с тобой.
- Объясни, - потребовал великовозрастный ребенок у меня на плече.
- Ну, пожалуй, в мире не так много вещей, которые позволяют человеку чувствовать себя моложе. Общение с кем-то младшим, кому надо что-то объяснять и показывать – в том числе. А еще, наверное, спорт и.. влюбленность, - чуть задумчиво произнес я.
- Это связано с выработкой серотонина и эндорфинов, - скорее, не спросил, а заключил Шерлок.
- Не знаю, - честно признался я. – Точнее, не уверен. Когда ты можешь пробежать стометровку почти без одышки или спрыгнуть с крыши, не сломав ногу, - чувствуешь, что ты все еще в форме, - мне стало весело. – Влюбленность тоже позволяет тебе забыть о том грузе, что у тебя скопился за жизнь за плечами. Почувствовать себя снова тем юнцом, который готов делать всякие глупости ради любимого человека.
- Например?
- Бежать за ним куда угодно и когда угодно, не жалея ни сил, ни времени. Предавать ради него свою обычную жизнь и интересы. Не думая, расставаться со всем, что было для тебя важно, лишь бы он был счастлив. Заботиться, быть рядом.
Прохладная ладонь Шерлока словно бы плотнее прижалась к моей груди.
- А все эти коробки конфет, букеты цветов, походы в кино и рестораны – это тоже, стало быть, важно?
На фоне только что сказанного мной думать о конфетах и цветах действительно было как-то…мелочно. Но я попытался оправдаться:
- Это тоже способ выразить свои чувства, показать, что тебе хорошо с человеком…
Уголок рта Шерлока саркастически пополз вверх – это было слышно по голосу.
- Боже, Джон. Это все наносное, ничего не стоящее и ненастоящее, - его длинные утонченные пальцы выписывали в это время на моей груди какие-то узоры.
- Хм, - я осторожно накрыл его ладонь своей. - А что же тогда - настоящее?
Великий сыщик запрокинул голову, и меня пронзил красноречивый взгляд удивительно прозрачных глаз.
Кажется, я уже знал ответ.


на соо лежит тут

@темы: Творчество, fanfiction

---

Bruno Coulais

Стиль настоящих творцов - знатоков своего дела - всегда узнаваем. Их не швыряет из стороны в сторону и из стиля в стиль. Открыв книгу, ты всегда узнаешь слог по-настоящему стоящего писателя или поэта. Посмотрев на картину - кисть талантливого художника. По первым нотам узнаешь композитора.
В наше время тоже встречаются такие люди, чей стиль узнаваем и радует. Каждому, конечно, свое. Но лично я не могу не восхищаться прекрасным французским композитором Бруно Кале (Bruno Coulais), который написал ОСТы к доброй половине всех европейских фильмов и мультфильмов. Возьмем ту же Каролину в стране кошмаров, невообразимо прекрасный Secret of Kells и документальный фильм Микрокосмос. С первых нот, что называется... Его любовь к детским хорам и соло вообще можно назвать его визитной карточкой.

@темы: music, Улыбки

---

принтер

принтер со мной так вежлив. даже подписывается.
бумагу зажевал, а на экранчике:

"откройте крышку.
принтер"

*смахнула слезинку*
скоро подпишется "Искренне Ваш, принтер".


зы. а у меня 59 авок, и 43 из них - с шерли *____*

@темы: Улыбки, Бред

---

Про любовь

В одном замечательном фике - тут - замечательного автора  Инпу, выложенном недавно на сообществе по шерлоку, меня поразила одна часть, в которой джон уотсон рассуждал о природе любви окружющих к шерлоку. Поразила тем, насколько эта вербализация резонирует со всем тем, что я хотела бы сказать некоторым людям.
С позволения автора я сделала нечто похожее на резюме, вытяжку из того отрывка, смешав со своими собственными выкладками и опустив имена героев, для того, чтобы не смотревшим или не погруженным во вселенную шерлока холмса было все ясно.

itself

Глагол "любить" и существительное "любовь", как и многие другие философического толка термины, каждый трактует по-своему. И в одной форме может заключаться бесконечное множество оттенков смыслов.
Любить можно по-разному. Но, вращаясь в социуме, собственное понимание невозможно объяснить каждому. И потому люди, предпочитая не заморачиваться, оставляют за словом лишь самый очевидный, откровенный, смысл. Так, слова "любовь" и "любить" в большей части случаев воспринимаются как относящиеся к любви романтической, прежде всего, любви между полами, заключающей в себе, зачастую, и физическую компоненту.

На одной из пар в этом семестре, когда я приобняла за хрупкие плечики свою любимую подругу Ксению, преподаватель хмыкнула и изрекла: "А я-то думала, здесь у всех традиционная ориентация". Я не буду сейчас плеваться кипятком по поводу гомофобии и моего к ней отношения - а то уйду в дебри. Но. Я дейтсвительно люблю эту девушку. Очень. Как люблю еще несколько чрезвычайно важных в моей жизни людей.
Оставляя в стороне свою личность, продолжу.

Человек А может любить человека Б. И нет-нет, я не имею в виду, что он мечтает затащить Человека Б в постель, а потом прожить с ним остаток жизни под одной крышей, изредка это повторяя.
Просто бывает, что при встрече ты очаровываешься кем-то. Иногда даже против своей воли - назовем это химией или спишем на астрологию и реинкарнации )
Боясь быть непонятым, а иногда - даже сам не понимая и не принимая эту любовь, ибо слова эти ты привык воспринимать по-другому, ты пытаешься либо скрыть эту любовь, либо оправдать её чем-то.

Например, Человек А, совершенно очевидно, обожает Человека Б. Но так как в глубине души он считает, что обожать его не за что, он стыдится этого. Его совесть не может без борьбы позволить ему любить. Потому что Человек Б, вроде как, плохой: образования ему не хватает, воспитания или еще чего-то. Разве можно такого любить? Разве это честно?
Поэтому Человек А начинат нести какую-то чушь про Человека Б. О том, что, может быть, однажды тот станет хорошим человеком, или что он нужен ему как коллега/сотрудник/кто-то еще. Пытается оправдаться перед обществом и одновременно – перед своей совестью. Дескать, он любит его в кредит. И это, мол, когда-нибудь обязательно оправдает себя.
Или же, заметив в себе любовь к Б - чистую и абсолютно незамутненную ничем лишним, но не подозревая, что такая любовь вообще возможна, А начинает за уши притягивать свои ощущения и списывает все на то, что у него, наверное, та_самая_любовь: с влечением и всеми делами. А если Б и А еще и одного пола, то тут вообще начинаются муки совести, разбор полетов и подозрения в самом себе латентного гомосексуализма.

Почему людям нужен благовидный предлог, чтобы любить кого-то?

Другие просто прячут свою любовь. Любят тайком, украдкой, и ни за что в этом не признаются.

Суть в том, что всё это – способы защитить свою любовь к человеку. Всякая любовь нуждается в защите. Не только та, которая подразумевает секс, отношения, схождение с ума. Просто вообще всякая любовь, всякие хорошие чувства беззащитны.
Они защищают её от мира, друг от друга, от собственных представлений о том, что правильно и неправильно, а главное – от самого предмета своей любви. Потому что знают, что он не поймёт, что он шарахнется, испугается, сбежит. Что он скажет, что это глупо/неправильно/аморально и т.п. Опять же, исходя из собственных стереотипов и понимания слова "любовь".
Считается глупо – просто подходить к человеку и говорить: «Я люблю тебя». Ужасно глупо.

А я подхожу и говорю. Потому что я не знаю, каким образом ещё донести до этого человека всё, что я чувствую. Потому что дружба, привязанность, восхищение – это всё не то. Это всё только оправдания любви.
Все почему-то думают, что любовь обязательно должна выливаться во что-то. Вроде как иметь смысл. Да, если бы я хотела спать с этим человеком, встречаться с ним – тогда это, в принципе, было бы нормально. Это было бы осмысленно.
Но самое смешное, что это как раз не так. Наверное, можно как-то бесцельно и бессмысленно просто любить человека. Не как друга или брата. Но и не как любовника. Выразить это сложно.
В этом нет ничего романтичного. Нет ничего испепеляющего. И это как-то…неправильно. И уж точно очень непонятно. И совершенно неясно, что нужно сделать, чтобы внезапно все как-нибудь поняли, что любить кого-то – нормально. И чтобы все как-нибудь перестали притворяться, что не любят друг друга.

Еще раз спасибо  Инпу ) Без нее бы ничего не было.

@темы: Бред, Любовь, Broken Smile, Отношения

---

предчувствие последнего дня осени

каким-то внутренним чутьем я знала, когда был последний_день_лета (пост о нем - тут). просто знала, - не заглядывая в погодные сводки, - что больше_не_будет.

последний_день_осени отстоит от последнего летнего не так уж на много. и поэтому каждый день может стать последним осенним. мне страшно, как и всегда. страшно, проснувшись и отдернув светонепроницаемую штору, увидеть белый мел первого - легшего _навсегда_ - снега. но в этом году я себе вру, отчаянно убеждая в то, что плюс этой зимы перекроет минусы. закончится универ ) и it's worth it. в принципе, аутотренинг в этот раз удается на ура. я даже вчера выходила под падающий снег на крыльцо корпуса и улыбалась. мне, вполне возможно, просто было забавно оттого, что на лицах большинства я видела выражение о-боги-нет!!!, которое было стопроцентно созвучно с тем, что у меня самой вертелось в голове. но я сдержалась. я расту. я учусь. я умница. погладьте меня за это по голове )

сегодня мне показалось, что эти маленькие милые комочки ваты перистых облаков над головой - последние в этом году. что больше их не будет, и скоро останется лишь серый грязный однообразный скатанный войлок зимней пелены, который язык не поворачивается назвать облаками.
если так - то... я буду скучать по вам, облака.
проверим мою интуицию.

@темы: Осень, Broken Smile, Депрессия

---

реальная выгода от милому твоему сердцу мелодий

вот тут я писала о своем слегка социопатическом поведении.
нет, чуда не произошло, и мне не стало легко-и-просто открывать двери, когда никого не ждешь, или брать телефонные трубки с незнакомых номеров. но последнее, оказывается, лечится установкой на звонок мелодии, которая настраивает тебя на позитив и лав.
стоило поставить на звонок main theme из шерлока - и теперь мне требуется меньше секунд, чтобы собрать себя в кулак, и взять, таки, эту дурацкую трубку!
ave.

@темы: Бред, Broken Smile, Депрессия

---

Фик "Почему ты меня избегаешь?"

Название:«Почему ты меня избегаешь?»
Автор:  Black Bride
Бета: Шрай
Фандом: Sherlock BBC
Дисклеймер: все лавры BBC, Моффату, Гэтиссу и Сэру А.
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Шерлок/Джон
Жанр: романс
Предупреждение: POV Шерлока, слэш, возможно ООС
Размер: 2450 слов
Описание: Шерлок старается отдалиться от Джона, но последний составляет с ним серьезный разговор

читать

Еще стоя в прихожей нашей квартиры на Бейкер Стрит я знал, что ты ждешь меня на кухне. В темноте. На это указывали приоткрытая дверь твоей спальни этажом выше, – если бы ты был у себя, то закрыл бы ее, - куртка на вешалке в прихожей, - ты не так давно вернулся с работы, попав под начинавшийся дождь, - и выставленные тобой с кухни колбы с реактивами, обычно стоявшие на трехногой табуретке в дальнем углу кухни, а теперь нашедшие свое пристанище на столике в гостиной, просматривающейся уже с лестницы. Но квартира была погружена во мрак. И ты сидишь на той самой табуретке на кухне. Зачем?

Если бы обстоятельства не складывались так, как складывались, я бы мог предположить, что ты по какой-то глупой традиции, заведенной в мире обыкновенных людей, решил подкараулить меня в темной комнате, а потом, когда я появлюсь на кухне, включишь свет и закричишь «сюрприз!». Хотя, мне кажется, я следил, чтобы информация о дате моего рождения до тебя не дошла. Я видел подобный бред в каком-то ужасном тв-сериале, и ты тогда объяснил, что, вроде как, эффект неожиданности – это приятно.
Эффект неожиданности - это действительно приятно. Но только в том случае, когда эта неожиданность касается внезапно свалившегося на твою голову маньяка, появления новых обстоятельств дела, которые в корне меняют ход расследования, или, на худой конец, приятного известия о том, что Майкрофт на две недели улетел в командировку на собрание Большой Двадцатки в Китае, а это значит, что за исключением потока смс, на которые я, конечно же, не отвечу, он целых полмесяца не будет никому надоедать.
Все это я еще могу понять. Но в остальном перспектива изображать удивление при включении света в темном помещении представляется мне более чем сомнительным удовольствием.

- Зачем ты сидишь в темноте? – спрашиваю я, проходя в кухню и на ходу снимая сперва пальто, а потом и шарф.
Из дальнего угла слышится шуршание.
- Может, жду, что твое появление озарит все вокруг, пролив свет на то, что происходит, - твой голос звучит недовольно.

У тебя отлично получаются саркастические замечания, Джон. На язык тебе не попадайся – ни в реальной жизни, ни в сети.
- А что происходит? – я устало потираю переносицу: снова «серьезный разговор».
Четвертый за неделю. По чести сказать, у меня уже просто нет сил и желания их избегать, находясь с тобой в одной квартире.
Глаза привыкли к темноте, и я продвинулся к дальней стене, где на освобожденной из-под завалов химических склянок табуретке сидишь ты. Похожий на нахохлившуюся птицу. Прямо как Майкрофт, когда он чем-то недоволен и ждет разъяснений. Как правило, его ожидания так ничем и не вознаграждаются.
Уж не переобщался ли ты с ним в последнее время?
- Шерлок, - начинаешь ты свою давнюю песню, - почему ты меня избегаешь?
- Я не избегаю тебя, - жестко, безапелляционно, давая понять, что тут нечего обсуждать. Кажется, тебя я все же не убедил.

Я не избегаю тебя, Джон. Я тебя оберегаю. Пытаюсь отдалиться, оградить тебя от себя и от всего, что меня окружает. Ослабить ставшую слишком ощутимой связь.
После того случая в Рейхенбахе, когда мы чуть не погибли, я просто не мог оставить все, как есть.
О, я был даже благодарен Джиму Мориарти за то, что тот показал мне мое – и твое – слабое место и стал катализатором процесса сепарирования.
Я не мог позволить, чтобы моему доктору впредь угрожала такая опасность. Похищения китайской мафией – лишь детские шалости. Они меня не впечатлили, хотя должны были заставить задуматься уже тогда.
Играть чужими жизнями – это так легко. Люди умирали, умирают и будут продолжать это делать: в доме ли престарелых или на операционном столе, а может под пулями в Афганистане… Это мало меня заботит. Но ты, Джон, должен жить.

Я не раз поражался тому, как в человеке, прошедшем войну – бессмысленную, беспощадную, с привкусом песка на зубах, - осталось столько доброты и тепла. Столько душевных сил, преданности делу, желания помогать людям. Во имя чего, Джон? Я плохо разбираюсь в человеческих качествах, но вынужден признать, что даже я нахожу твой случай удивительным.
И потому не смогу, если с тобой что-нибудь случится, отнестись к этому так же спокойно, как отношусь к остальным людям.

Когда я впервые поймал себя на этих мыслях, то немало удивился. Самоанализ – не моя сильная сторона, да и в деле пригождается редко. Но, тем не менее, я знаю, что мне не свойственно проявление привязанности.
За несколько недель, пока я разрабатывал новую линию поведения с тобой, у меня было время разобраться. До причин я так и не дошел, но принял, как данность: я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось по моей вине.

Отсюда – все более короткие, резкие разговоры: две дежурные фразы – и хватит. Отсюда – все менее продолжительно пребывание в одной комнате, если это было возможно: под любым предлогом стараюсь скрыться в кухне, морге или просто всячески даю понять, что тебе лучше уйти к Саре. На дело я брал тебя теперь лишь в случае, когда понимал, что действительно не справлюсь сам из-за ограниченности во временных ресурсах. К сожалению, я не могу разорваться.

Нет, Джон, я тебя не избегал. Я оберегал тебя. А ты, как последний болван, - ведь это ты, а не я, должен разбираться в скрытых мотивах и эмоциях людей, - приставал ко мне с обвинениями и допросами.

В первый раз ты сказал, что, наверное, это ТЫ чем-то меня обидел, и даже извинился. Чем? Чем ты мог меня обидеть?! Тем, что спас жизнь в том деле с кэббером? Что косвенно помог мне с древнекитайским шифром? Я, конечно бы, дошел до решения сам, но, стоит признать, ты ускорил процесс. Или ты обидел меня, попавшись в руки злого гения и попытавшись меня спасти? Или тем, что создал мне все условия, чтобы я не отвлекался от расследования на такие мелочи, как содержание квартиры? Тем, что ты – единственный, кто действительно искренне мной восхищается? Плевать я хотел на чье-либо мнение, но ты – не кто-либо. Ты особенный.

Во второй раз ты выдвинул еще более смехотворную версию. Сказал, что я «нашел себе кого-то поинтереснее». Что это было, Джон? Ревность? Мы даже не встречаемся, и я не раз тебе говорил, что единственная моя страсть – это работа. Ну и еще твое сосредоточенное выражение лица, когда ты усиленно что-то обдумываешь, не зная, что за тобой наблюдают.

В третий раз ты ушел в дебри психологии, предположив, что мое нежелание общаться вызвано психологической травмой после случая в бассейне, и потому мне просто нужно время. И лучше меня оставить в покое. Честно говоря, этого-то я и добивался, пусть предположение и было ошибочным. Зря я надеялся, что ты и правда последуешь своему же совету.

И вот теперь – снова.

- Я не избегаю тебя, - повторил я чуть увереннее, чтобы разбить тишину, взявшую нас под купол из прессованного хрусталя.
- Ради бога, Шерлок! – ты болезненно ухмыльнулся. – Мне не надо быть ни тобой, ни даже Доктором Лайтманом, чтобы понять, что ты врешь.
- Кто такой Лайтман? – мне абсолютно без разницы, кто это, но попытаться увести разговор в сторону все же стоит.
- Специалист по физиогномике из одного детективного сериала. К нему, как к тебе, ходят за консультациями.
- Физиогномика тут не поможет, - я даже не стал возмущаться по поводу сравнения меня с каким-то вымышленным персонажем, методы которого, судя по всему, оставляли желать лучшего. – На кухне темно, и я сейчас отворачивался.
- Насмотрелся уже в те два раза, когда мы уже заводили этот разговор.
- Три, - машинально поправил я, - три раза.

Наши глаза встретились, и я увидел в твоих немой укор:

- О, Шерлок, разве ЭТО сейчас критично? – ты закатываешь глаза, и белки кажутся в этой темноте маленькими люминесцентными лампочками.

Сколько глазных яблок я использовал в своих экспериментах – ни разу мне не захотелось посмотреть на них, как на что-то большее, чем анатомический элемент. Странно, что я вообще думаю о такой вещи, как глаза.
Если анализировать твой взгляд, то большую часть времени его можно охарактеризовать как заинтересованный, участливый, внимательный. Ты – врач от бога: вечно следишь за мельчайшими симптомами всех своих потенциальных пациентов. Эта черта кроет в себе немалый потенциал, который с опытом может очень неплохо пригождаться в дедуктивном методе. Если бы только не эта твоя излишняя эмоциональность, эмпатия, которая сильно мешает трезвости мышления.

И тут я не выдерживаю. Хватит уже играть в недотрогу, раз у тебя никак не получается принять правила игры.

- Тебе не приходило в голову, Джон, что я тоже умею переживать за кого-то? Это тебе не нужно, – мой голос звучит посреди этой тишины, как приговор.

На секунду все замирает. Я вижу, как твои глаза округляются.

- Черт, Шерлок! Позволь мне самому решать, нужно оно мне или нет! – ты вдруг ударяешь по столу кулаком, и многочисленные колбочки подскакивают, звонко удивляясь твоему порыву. – Я взрослый мужчина, в конце концов!
- Что, впрочем, не мешает тебе делать глупости, - я пытаюсь придать своему голосу рассудительный тон, хотя очень хочется плюнуть на все и повысить голос в ответ.
- Например?! – ты вскакиваешь и одним прыжком оказываешься ко мне нос к носу.

Ну, ради всего святого, Джон, ты сейчас похож на молодого разъяренного бычка, которого не пустили к тореадору на арену, но он отчаянно хочет доказать, что и он умеет быть свирепым, и тренирует свой грозный взгляд на соседских курицах. Должно быть, я должен испугаться твоего гнева. Но ты слишком мил – я вынужден это признать. Сил моих нет смотреть в эти голубые глаза в ободке из люминесцента. Не смотри на меня так. Что по этому поводу обычно говорят герои глупых романтических зарисовок? «Ты так красив, когда злишься»? Только обращаются так обычно к представительницам женского пола.

- Например, Афганистан. Что это было, если не глупость? – говорю я сдержанно, чуть отвернувшись.
- Я спасал жизни, Шерлок! – ты все еще пышешь огнем. Кажется, из ноздрей вот-вот пойдет пар.

Кстати, у тебя красивый нос, Джон. Ты знаешь об этом? Или так: он нескучный, даже, я бы сказал, интересный. Я как бы невзначай очерчиваю его взглядом.

- И подставлялся под пули, одну из которых в результате и словил, - как тебе что-то можно объяснить? Тобой верховодят эмоции. Ни капли здравого смысла в такие минуты.
С другой стороны, если бы в тебе было больше здравого смысла, ринулся ли бы ты тогда за мной, увозимым чокнутым кэббером? Выстрелил бы в человека? Жил бы со мной вообще?
О, Джон.

Ты уже почти остыл. Взял в себя в руки. Чуть отодвинулся от меня. Молодец. А то у меня последнее время начинаются какие-то проблемы с дыханием и сердцебиением, когда ты так близко.

- Позволь мне самому решать, что мне нужно, - ты опускаешь взгляд, ища табурет. – Просто прими меня таким, какой я есть, - уже шепчешь ты, облизывая губы, как ты делаешь, когда что-то решаешь про себя.

Черт, Джон. Я шагаю в твою сторону и дотрагиваюсь до плеча, не давая сесть обратно. Вопросительный взгляд.

- Я просто беспокоюсь. Мне казалось, что это… - дурацкое слово дается с трудом, - нормально, - интонация вышла почти вопросительной. – Что это как раз то, что ценят обыкновенные люди.

Слишком много нелюбимых определений в одном предложении – я даже морщусь.

На какое-то время на кухне повисает молчание. Теперь оно жидкое, как мои реактивы в колбах на столе. И в этой жидкости плавают в абсолютном хаосе мысли, сталкиваясь и снова разбегаясь по углам. Это вам не стройные формулы расследований. И я могу лишь догадываться, что сейчас сделал бы на моем месте другой человек.

- Джон, я не могу потерять тебя из-за своей неосторожности.

Моя рука все еще лежит на твоем плече. Дольше, чем нужно, чтобы дать тебе понять, что садиться не стоит. Жар твоего тела чувствуется через свитер, и совсем не хочется терять это ощущение. Слишком холодная жидкость мыслей плещется вокруг, чтобы отпускать такое тепло…
И вот, в следующую секунду, ты делаешь что-то очень странное. Странное, но… правильное. Ты делаешь шаг в мою сторону, смотришь так, словно только что что-то понял, и прижимаешься своими губами к моим.
Твои губы – жесткие и горячие. Поцелуй выходит стремительным и словно утверждающим – ты тем самым поставил точку или печать: «с-тобой-все-ясно». Именно то, что мне надо было сейчас. Чтобы ты меня понял.

Две с половиной секунды мне потребовалось, чтобы оценить, насколько я тебе благодарен. За то, что ты сейчас понял. За то, что ты сейчас сделал. За то, что ты ждал все это время. За то, что терпел меня день за днем. За то, что спасал. От скуки, от смерти, от голода. За то, что вернулся из своего чертового Афганистана живым, с этой твоей психосоматикой и наивным мягкосердечием.
Откуда-то взялись все эти слова, и жидкость в моей голове стала еще плотнее. Мутно, бестолково, нелогично.
И потому ровно через две с половиной секунды я вернулся к твоим губам. Все таким же горячим, но уже чуть более податливым.
Наверное, это правильно.
Оторваться просто нет сил – ты стал эпицентром всего, что сейчас занимало меня. С того самого момента в бассейне, когда я словно увидел тебя впервые. Да нет же – с того момента, как ты зашел в лабораторию в Бартсе. Просто тогда я еще этого не понимал.
Губы, губы, губы. Твое неровное дыхание и – «Шерлок». Сцеловать свое же имя с твоих губ, пока кружится голова. Коснуться твоих висков – словно целуя мысли. Пальцами – по шее, к затылку. Взять в ладони – как самое большее сокровище, как самую ценную улику, - твое лицо.

- Я просто боялся тебя потерять, - на выдохе между прикосновениями. – Ты слышишь меня, Джон?

И снова кружение. Твои губы застывают в уголке моего рта. Невесомо, словно села бабочка.

- У тебя очень красивые губы, ты знаешь? – говоришь ты чуть слышно.
- Вот о чем я тебе и говорю. Ты меня даже не слышишь.
- Я слышу твою аритмию, - отзываешься ты, утыкаясь мне в ключицы.

Ну, что тут скажешь?

- Я пропал бы без своего доктора, - не сдерживаю улыбку и губами касаюсь твоего виска.

Слишком странно, чтобы быть правдой. Слишком жарко, чтобы оставаться в этой холодной кухне. И я уже не чувствую своего тела, не знаю, когда мы успеваем переместиться в гостиную.

Это не сердце, это канонада в груди. Это не пульсация крови, это молнии и раскаты грома под шторками век. Это не рваное дыхание из легких, это меха раздувают огонь, рвущийся наружу.
В ушах - ненормальный, заполняющий все шум, сквозь который не слышно ничего - ни машин на улице, ни телевизора, орущего у соседей за стенкой, ни бьющегося стекла угоняемой машины под окном. Но сквозь этот шум я могу услышать любой твой вздох. Любой шепот и любое еще не сказанное, не слетевшее с твоих губ слово. Я слышу твои мысли, опережая твои желания, опережая свои движения.
В целом мире нет ничего важнее, чем сказать, насколько ты нужен мне. Я - теоретик человеческих взаимоотношений, ничуть не практик. Лишь великий имитатор, иной раз, конечно, промахивающийся, и не понимающий, какую эмоцию нужно изобразить здесь или там. И потому - проще всего, совсем не свойственно мне, но очень по-человечески, - сказать это так. Губами. Глазами. Сплетенными пальцами, прилипающими к влажной шее прядями, рваными толчками углекислого газа из одних легких - в другие. Телом. Болью, дрожью, наслаждением.

Ты. Мне. Нужен. Джон.

лежит на соо тут

@темы: Творчество, fanfiction

---

NEVER SAY NO TO PANDA

Я давно так не смеялась

@темы: бесмысленный и беспощадный флуд, Улыбки

---

жажда

я схожу с ума. ради бога, добавьте в сутки еще часов 5, иначе я не вынесу.
мне ЖУТКО, до боли, хочется рендерить - что угодно, начиная от иконок для сайтов и заканчивая персами. да даже обои и аватарки сгодятся!! но так, чтобы провести за фш часов 7, как того требует душа, нет возможности ( а то, что ты успеешь за 1,5 часа, легче не начинать, оно того не стоит. а продолжать на сл день - это весь настрой к чертям.
фики продолжать все-таки легче. вчера пару страниц на паре, сегодня пару - перед сном. кап-кап-кап - накапливается, пишется.
а на фш хочется набежать стихийно, выплеснуть кучу эмоций, и сидеть потом опустошенной.

как пережить эти долбаные 2,5 месяца до нг?! под самый конец - труднее всего сдерживать нетерпение. хочется все бросить. а эти бордовые корочки у меня на полке... боже... как это нелепо >___<

@темы: Осень, Депрессия, Учеба

---

Фик At The First Sight

Название: C первого взгляда
Автор:  Black Bride
Бета:  Шрай - СПАСИБО моей бете за толерантность к моей прогрессирующей безграмотности
Фандом: Sherlock BBC
Дисклеймер: все лавры BBC, Моффату, Гэтиссу и Сэру А.
Рейтинг: G
Пейринг: Шерлок/Джон
Жанр: джен, романс
Предупреждение: POV Уотсона
Размер: 1000 слов
Описание: Рассуждения Джона о Шерлоке

читать

Тишина в комнате. Ты снова внимательно смотришь на меня с дивана, сосредоточенно изучая. Словно мы с тобой до того вечера в бассейне не жили бок о бок несколько месяцев.
Ты и правда тогда увидел меня впервые, Шерлок? Или впервые увидел себя?
Впервые понял, что и в твоем механическом сердце есть место для страха за близких людей? Что у тебя вообще есть сердце?

- Это для тебя новость?
- Н-нет.

Как просто – нет, не так, - насколько проще строить из себя бездушную машину для решения задач, чем сознаться себе в том, что ты – живой человек, со своими привязанностями и симпатиями.
А еще удобнее заделаться злодеем, как это сделал Мориарти. Идти на поводу у своих желаний, капризничать, наслаждаясь тем, как все бегают вокруг тебя в раболепном стремлении услужить. И – и! – оставлять за собой, тем не менее, право на слабости, не доступные вечно непреступным идолам. Можно обзаводиться любимчиками, можно за них переживать, можно даже где-то сделать что-то хорошее или не делать плохого, чем тоже кого-то великодушно пощадить. И это тебе простят. Более того, наблюдатели глубокомысленно заметят, что и у тебя «есть сердце», и ты тоже можешь иногда быть good guy. А ты, смахнув фальшивую слезинку, протянешь своим сладким голосочком: «Да-а, я такой».
А у героев нет на это права. Они сами в нем себя ограничивают. Ты никогда не позволял себе слабины, никогда не давал себе ни единого повода для того, чтобы признать, что ты такой же человек, что ты – живой.

Когда там, в бассейне, ты увидел меня, еще до того, как понял, что происходит, ты на несколько секунд стал непозволительно человечнее, словно споткнулся или тебе неожиданно дали под дых. В твоих глазах я впервые увидел смятение. Растерянность и даже – на какой-то миг – обиду. На миллисекунду ты же поверил в предательство, правда? И тебе уже не было ТАК интересно. ТАКУЮ иронию ты бы не оценил.
И когда все эти эмоции отразились на дне твоих прозрачных глаз, то слова, которые вложил мне – марионетке в костюме из взрывчатки – в уста этот эксцентричный шизофреник, как нельзя лучше отражали то, что вертелось в моем мозгу:

- Такой, вот, поворот. Как тебе, Шерлок? Спорим, ты такого не ожидал?

Только каждый из нас вкладывал в это разный смысл.

А еще хотелось сказать избитое: «Я же говорил тебе», - которое может звучать либо по-детски победоносно, либо с претензией на у-меня-больше-жизненного-опыта, как это выходит у Эллы.
Я и правда говорил тебе, я знал, я ждал. И если такой ценой, если в таких условиях – то и черт с ним. Люди имеют глупую привычку вскрываться только в таких вот экстремальных ситуациях, хотя у них еще миллион более подходящих случаев. Кому, как не военному врачу, знать это. Кому, как не мне, знать, ЧТО можно увидеть в глазах человека на поле боя. А это была твоя персональная война, Шерлок. Или нет - Наша война.
Если бы мы взорвались в том дурацком мире из холодного кафеля и жестяных шкафчиков, я бы все равно нашел повод для улыбки: ведь я стал свидетелем того, как великий Шерлок Холмс на секунду стал человеком.

Почему это было так важно для меня? Потому что не люблю, когда люди не могут признаться самим себе в чем-то? Или потому что я сам уже начал сомневаться в том, что ты можешь быть человечным? Хотя даже Мориарти, который, казалось бы, и не общался с тобой толком, утверждал, что сердце у тебя все-таки есть.

Живя рядом с тобой день за днем, мне становилось все проще поверить в то, что твоя экстраординарность распространяется в том числе и на эмоциональную сферу, проявляясь в отсутствии симпатий, эмпатии и чувства самосохранения.
Эти твои наркоманские расширенные зрачки, от взгляда в которые теряешь почву под ногами и начинаешь проваливаться в темную звонкую бездну, эта непреодолимая жажда опасности, пальба по стенам и погони по крышам. Какое, к черту, самосохранение?!
С тобой и я начал забывать значение этого слова. Как стал забывать и о своей прошлой жизни, о своей прошлой войне, заменив ее на новую, увлекательную, захватывающую, не такую бессмысленную. Хотя едва ли беготня по городу в поисках преступности, когда ты даже не сотрудник правоохранительных органов, может иметь хоть какой-то смысл, если только ты не псих или псих-на-стажировке.

Водоворот событий, вихрь эмоций, адреналиновый душ – это и была Цель, это и был Смысл. А еще – ты. Быть рядом с тобой, чувствовать снова, как чувствовал в бою, плечо друга.
Только здесь мы были хозяевами своих жизней, тогда как в Афганистане оловянных солдатиков бросала, куда хотела, невидимая рука военного правительства.
Но никто – даже те, кто умирал рядом со мной, и рядом с которыми снова и снова – пусть не физически, пусть по-другому, - умирал я, не стали для меня настолько близкими, насколько стал ты.
Ты, со своими пронзительно прозрачными глазами цвета осеннего неба; ты, со своей аристократически бледной кожей; ты, со своими черными, как самая темная ночь, волосами.

Мне кажется, до тебя я не знал Лондон, хотя жил в нем не меньше тебя. Твои уникальные способности запоминать мельчайшие подробности – светофор на углу Виктория Стрит и Артиллери Роу работает только до десяти вечера, а урна рядом с ресторанчиком «Бонгусто» на Бакингем Гейт чистится только по четным числам в пять утра, - открывали мне совсем иной город.
Ходячий навигатор и локатор преступного мира у тебя в голове преломлял действительность, как призма, увеличивал детали, как твоя карманная лупа, вносил в них тайный смысл и особое очарование.
Ты сам был целым Лондоном. Новым, сумрачным, холодным, далеким, но близким одновременно. Моим персональным Лондоном.
В твоих глазах жили тайны, в уголке твоего рта прятались ответы на все вопросы, а кончики пальцев были ключами ко всем закрытым дверям.
Безупречный Шерлок Холмс, таинственный, гениальный, надменный, удивительный. И просто – большой капризный ребенок.

- Мы никогда не вырастаем. Просто учимся тому, как вести себя на людях.

А ты и этому не научился. Да и ни к чему. В этом тоже – твоя уникальность, беззащитность и особое обаяние. Кажется, я могу простить тебе почти все. И с каждым днем этот список лишь пополняется.

Поток мыслей прерывается, когда на мои плечи ложатся прохладные ладони с длинными изящными пальцами, а моей макушки касаются теплые губы. Кажется, я выпадал из реальности на время.

- Джон, ты смотришь на меня так, будто видишь впервые, - произносишь ты своим невозможным баритоном и чуть заметно улыбаешься.

на соо лежит тут

@темы: Творчество, fanfiction

---

Хотя бы только во сне

Сегодня проснулась и застрявшей в голове оч странной фразой: "Мне снилось, что небо высохло и осыпалось штукатуркою". Из которой не могло не родиться стихотворение.

читать

Хотя бы только во сне

Мне снилось, что небо высохло
И осыпалось штукатуркою.
А имя ее не вспомнилось,
Но, кажется, это снег.

Послушай, ведь это неправильно -
Спорить о том, что не пробовал:
О счастье и чае с морошкою,
Мечтах, где тебя больше нет.

Сердце когда-то втиснули
В клетку, большую, темную.
Но никакой поэтики -
В грудную. А ты что хотел?

Я раньше хотела исповедь -
Даром, что все не высказать.
Но мысли в янтарь запрятались,
А слезы истерлись в мел.

И только осталось искренне
Писать про чужие истины,
Про дрожь в тонких пальцах гения,
Про Лондон и про зонты.

В чьих мыслях - восторг сомнения,
Загадки и ночи темные,
Таксист и злодей, заявляющий:
Во всем виноват лишь ты.

И небо над ними вертится,
Как жизнь в колесе обозрения.
И чувства - где солнцем выжжено
В твоей уставшей душе.

Ты знаешь, хоть это неправильно -
Жить не-своими желаниями,
Так хочется снова чувствовать.
Хотя бы только во сне...

PS. И да, понятное дело, что частично это посвящение ШХ. или просто отражение того, что со мной сейчас происходит.
и потому на соо по шх лежит тут

@темы: Стихотворения, Творчество, Broken Smile

---

Фик Снежная Королева (ШХ)

Название: Снежная Королева
Автор:  Black Bride
Бета: Шрай
Фандом: Sherlock BBC
Дисклеймер: все лавры BBC, Моффату, Гэтиссу и Сэру А.
Рейтинг: PG
Пейринг: Шерлок/Джон
Жанр: романс, драма (чуточку)
Предупреждение: пре-слэш
Размер: 5200 слов
Описание: Джон и Шерлок решают вопрос с переездом Джона к Саре
От автора: вдохновлялась фиком-сказкой от  Кышь - этим вот )

читать

Сильный ветер пронизывал до костей, принося влажный холод с Темзы и бросая его в лицо нахохлившимся прохожим, втягивающим головы в плечи в тщетной попытке спрятаться в своих шарфах и палантинах, как страусы в песке.
Поглубже засунув руки в карманы и до самых глаз натянув свой голубой шарф, по Айвор Плейс шагал холодный, как осенний Лондон, Шерлок Холмс. Человек-загадка, человек-уникальность, человек-неприступность.
Чеканя шаг, он направлялся домой. Попадавшиеся ему навстречу озябшие прохожие и замерзающие на лету птицы, осмелившиеся взглянуть на этого стильного молодого джентльмена, выверенного до последнего нюанса и мимической морщинки, надменного и хладнокровного, сталкивались лишь с безразличием в его глазах цвета осеннего неба.

Шерлок вернулся в квартиру на Бейкер стрит, когда Джон еще был на работе. Сегодня он ночевал у Сары, и Шерлок не видел его уже больше суток. Он не раздеваясь прошел в комнату и прямо в пальто плюхнулся на диван.

Странно было это признавать, но с приходом в его жизнь Джона Уотсона Шерлок отвык от одиночества. Каких-то полгода – и, кажется, из его памяти за ненадобностью уже стерлась информацию о том, сколько раз в месяц нужно ставить холодильник на разморозку и где среди всех этих его нескончаемых колб, чашек Петри, химических резервуаров и прочей лабораторной утвари можно найти ступку для измельчения необходимых в его опытах ингредиентов и тех фантастически душистых специй, которые Уотсон привез с Ближнего Востока. Он пленил ими даже не подверженного чревоугодию Шерлока, и теперь это был его «секретный ингредиент», помогавший ему запихнуть в гениального, но очень худого сыщика хоть какую-то пищу. В отличие от большинства простых смертных, у Шерлока Холмса не было, как таковых, любимых блюд или напитков. Исключение составлял, разве что, Эрл Грей. Причем Джон умудрялся даже его заваривать на порядок лучше всех знакомых Холмса, включая Миссис Хадсон.

Джон, Джон, снова Джон.

Шерлок утомленно вздохнул и заложил руки за голову. Диван жалобно скрипнул – последнее время в их квартиру зачастили с визитами Лестрейд, Майкрофт и некоторые, как говорится, «полезные делу» лица. И все они приземлялись на и без того потрепанный и продавленный диван, так как в любимое кресло Шерлока было разрешено садиться только Джону.

Он доверял ему. Доверял так, как никому другому. Возможно, даже больше, чем себе, и безусловно больше, чем Майкрофту. Причем это чувство крайнего доверия к своему новому соседу зародилось в нем уже в момент их первого рукопожатия.
Шерлок не был склонен к самоанализу. Свои ощущения его заботили куда как меньше, чем анализ внешнего мира с его причинно-следственными связями, которые могли пригодиться в его работе. И потому удивиться такому не свойственному ему проявлению симпатии к незнакомцу (хотя для Шерлока биография любого незнакомца становилась ясна, как божий день, уже через минуту) он просто не подумал.
Расскажи он об этом самому Джону, тот, конечно же, заметил бы, что «так бывает [у обычных людей в обычном мире]» и что «это нормально, Шерлок». И еще смотрел бы на него как на несмышленого ребенка – чуть снисходительно, сочувствующе, и немного виновато. Но уже ничуть не удивленно – Джон очень быстро принял все асоциальные заморочки своего гениального соседа. За что Шерлок был ему благодарен. Не то, что бы его заботила оценка его «человеческих» качеств и проявлений эмоций со стороны окружения – да и окружение ценило его совсем за другое, - но лишние упреки и непонимание жутко раздражали, а, значит, отвлекали от работы.

***
Когда внизу хлопнула входная дверь, Шерлок был занят просмотром RSS-ленты новостей, отчаянно надеясь наткнуться на что-нибудь интересное. Правда, более громкого дела, чем дело Мориарти, ожидать было глупо.
Вместе с Мориарти из его жизни ушел кураж, так внезапно появившийся и заставивший его жаждущую острых ощущений кровь бежать быстрее. Иногда Шерлоку казалось, что лучше бы Гениальный Злодей и вовсе не появлялся в его жизни, не дразнил его своими загадками, не развеивал его смертельную скуку. К хорошему привыкаешь быстро. Пусть даже это "хорошее" для большинства смертных выглядит страшным сном.

Уотсон преодолел семнадцать лестничных ступеней до входа в гостиную и остановился в дверном проеме, устало привалившись к косяку и созерцая идеально прямую спину своего соседа по квартире.
Шерлок оторвался от ноутбука, окинул Джона почти безразличным взглядом и снова уткнулся в монитор. «Почти» выражалось в мимолетном оттенке разочарования и легкой тревоги, как показалось Джону. Но велика была вероятность, что это ему именно показалось.

- Привет, - бросил он Джону чуть запоздало.
- Привет, - откликнулся доктор, вешая куртку на крючок и снимая ботинки, - чем занимался весь день?
- Отвечал на идиотские послания, оставленные на моем сайте, и в который раз убеждался, что подавляющее большинство людей – имбецилы. Вижу, ты провел время куда с большей пользой, - в голосе Шерлока послышалась ирония.
Джон чуть напрягся, хотя, живя с Шерлоком, он уже привык, что от его соседа не ускользнет ни единого шага, как ни старайся.
- Что ты имеешь в виду? – он нарочито отстраненно стал освобождать журнальный столик от кипы бумаг и какого-то хлама, подозрительно пахнущего горелым пластиком.
- И что ты тут без меня делал? - проворчал себе под нос Уотсон, ловя себя на том, что ему все реже хотелось оставлять Шерлока одного.
- Экспериментировал, - послышался меланхоличный ответ. – Могу поздравить тебя с первым интимным контактом с Сарой.
Бряк! – пластиковая аморфность свалилась со стола, когда Джон поперхнулся.
- Откуда..? – нахмурившись, он уставился на сидящего за ноутбуком Шерлока.
Тот лишь ухмыльнулся уголком рта и самодовольно произнес:
- Джон, давай я не буду обращать твое внимание на вопиюще очевидные вещи, которые просто кричат о том, что сегодня у тебя, наконец, был секс с женщиной, которую ты добиваешься вот уже несколько месяцев. Посмотри на себя в зеркало – и все поймешь, - идеально прямая спина даже не собиралась поворачиваться к растерянному и сконфуженному Джону.

«А с какого черта мне чувствовать себя неудобно?!» - возмутился про себя Джон. Он не сделал ничего предосудительного, тем более, он и правда уже давно ждал, когда же Сара, наконец, позволит ему спать не на софе в гостиной, а с ней в одной постели. Но отчего тогда у него сейчас было такое чувство, что он кому-то изменил?..
Раздосадованный от своих же – не понятных ему самому – эмоций, Джон резко смахнул со столика остатки хлама и пошел на кухню делать чай.

- Да, и еще, - спустя минуту окликнул его Шерлок из комнаты, - запах секса ни с чем не спутать.
- Да откуда тебе-то он знаком, - выходя из кухни с горячей кружкой в руках, попытался подколоть Шерлока Джон, но, судя по встретившему его взгляду двух прозрачных, с морозными узорами на радужке, глаз, ему это не удалось.

Шерлок оставил ленту новостей в покое и перебрался в кресло. Как всегда, с ногами и соединенными кончиками пальцев. Джон присел на диван напротив Шерлока, поставив чай на расчищенный столик, и невольно залюбовался этой фирменной позой своего друга. «Все-таки он умеет быть милым», - подумал Джон с какой-то особой теплотой и улыбнулся своим мыслям.

- Что ж, - Шерлок на какое-то время опустил взгляд, рассматривая свои кончики пальцев, - когда ты переезжаешь? – и снова посмотрел на Джона.
- Что, прости? – доктор непонимающе вылупился на своего собеседника. – С чего бы мне переезжать? И куда?
- К Саре. Разве ваш опыт был настолько неудачен, что ты не хотел бы его повторить? – Шерлок будто бы участливо посмотрел на Джона, чуть наклонив голову.
- Да с чего ты вообще… - Джон не сразу нашел, что ответить на эту провокационную и нелепую сентенцию. – Даже если все было..эмм..удачно, как ты сказал, - он постарался придать своему голосу назидательный тон а’ля «да что ты вообще, птенец желторотый, понимаешь», - мне далеко не обязательно переезжать к ней, чтобы..мм..повторить это снова.
- Да неужели? – неопределенно пробормотал Шерлок, вонзившись в Джона взглядом.

Так они просидели где-то с полминуты, после чего Шерлок встал с кресла и скрылся в кухне, гремя своими колбочками и банками с реактивами. Джон остался сидеть на диване с ощущением, что его только что, как минимум, побили тапком и уж точно натыкали носом во что-то нехорошее. А чай так и остался остывать на столике нетронутым…

***
Вечер не мог проистекать в полном молчании. Но и смотреть телевизор у Джона не было никакого желания. Отчего-то чувствуя себя нашкодившим щенком, он решил навестить Шерлока на кухне и заговорить с ним на какую-нибудь отстраненную тему.
Мистер Гениальность стоял, приклеенный к своему микроскопу, с крайне сосредоточенным выражением лица.

- Ты будешь сегодня ужинать? – Джон приблизился почти вплотную, аккуратно тронув за локоть неподвижное изваяние за микроскопом.
- Не отвлекай меня, я занят, - неприветливо процедил сквозь зубы Шерлок.
- Ты весь день не ел, я же знаю, - Джон посмотрел в сторону идеально чистой раковины. Шерлок редко мыл за собой посуду – особенно, когда знал, что это может за него сделать кто-нибудь другой, - а потому принятия пищи у мистера Холмса сегодня еще точно не было.
- Джон! – раздраженно рявкнул Шерлок, на секунду оторвавшись от микроскопа и смерив Джона ледяным взглядом.
Он и правда был занят и не хотел никого обидеть. Но так получалось. Как всегда. И все же Джон, даже если и обиделся, не подал вида. Он лишь улыбнулся и сказал:
- Ты прямо как Кай в замке Снежной Королевы. Ледяной мальчик занят своим холодным делом.

Шерлок непонимающе, чуть раздраженно – ведь в мире действительно было не так много вещей, которых он не знал, а если он чего-то не знал, то, следовательно, они не заслуживали его внимания, - взглянул на Уотсона и, выдержав красноречивую паузу, снова приник к микроскопу, что означало не иначе как «Ну, и?».

- Сказка. Детская сказка. Ганс Христиан Андерсен, - чувствуя себя полным идиотом, проговорил Джон.

По кудрявому затылку сложно было понять реакцию Шерлока: то ли он принял информацию ко вниманию, то ли счел Джона, поясняющего такие общеизвестные вещи, не достойным своей реакции.
Потоптавшись пару секунд в дверном проеме, Уотсон махнул на это дело рукой и вышел из кухни.

Спустя некоторое время он сидел в плюшевом кресле перед телевизором, совершенно позабыв о недавнем коротком разговоре, когда покончивший со своими опытами Шерлок, вытирая руки вафельным полотенцем миссис Хадсон, услужливо предложившей его двум холостякам, которым было не до покупок таких смешных бытовых мелочей, как полотенце на кухню, опустился на диван недалеко от Джона.

- Так что там со снежной королевой? – подал голос гениальный детектив. От Уотсона не укрылось, что свой вопрос Шерлок попытался задать как можно менее заинтересованным тоном, тогда как на самом деле хотел получить вразумительный ответ.

«Да ты шутишь», - улыбнулся своим мыслям Уотсон, даже не повернув головы и лишь ненадолго скосив глаза на своего соседа по квартире. Чему он больше обрадовался, он затруднялся сказать: то ли невероятному открытию – Шерлок Холмс не знает детских сказок, - то ли столь редкому интересу Шерлока к какой-либо теме, затронутой простым смертным Джоном Уотсоном с его куриными мозгами. Так или иначе, Шерлок явно находился сейчас в зависимости от Джона – от информации, который тот мог ему дать или не дать. Пусть ненадолго – решением вопроса вполне мог бы стать интернет. Но было бы грех не воспользоваться поводом для ехидства.

С делано-удивленным видом Джон повернул голову по направлению к дивану, и, будто бы нехотя отвлекаясь от телеэкрана, где показывали очередное глупое донельзя шоу, спросил:
- Ты что, в детстве не читал сказок?
Шерлок с раздражением бросил полотенце на пол, а сам повалился на диван:
- Пустая трата времени. Я предпочитал более полезное чтиво, - он уставился в потолок.
Было заметно, что его потрясывает от чувства неудовлетворенности и нетерпения, но, надо сказать, он держался молодцом, и Джон решил еще немного позлорадствовать.
- И что же ты читал, когда все дети пяти лет читали сказки, а, вундеркинд? – Уотсон весело хохотнул.
- Криминалистические хроники, - взгляд холодных глаз резанул не хуже медицинского скальпеля и снова уперся в потолок.
Джон подавился следующей репликой и упустил свой задор.
- Что сказки могут дать детям? Фикция, упрощенная и без меры приукрашенная модель реальности. Да какая реальность, - Шерлок утомленно закрыл глаза, как делал всегда, когда приходилось объяснять прописные истины невеждам. – Выросшие на сказках дети ждут от мира таких же сказочных чудес и условий, на деле сталкиваясь с куда более прозаичной и, как им кажется, жестокой, реальностью.
- Как им кажется? – Уотсон подпрыгнул в кресле. – То есть ты бы не назвал все то, что нас окружает, жестоким? В особенности, тебя и всех тех, кто находится в твоем окружении? – плохо скрываемое возмущение норовило выплеснуться наружу.
- Жестоким это может казаться лишь глупцам, которые нарисовали себе идеальные условия в своих недалеких умишках, - его оппонент красноречиво постучал себе по макушке, - и теперь испытывают когнитивный диссонанс на ровном месте.
- Ну, знаешь ли, - Уотсон задохнулся возмущением, попытался сказать что-то еще, но передумал, и лишь поглубже уселся в кресло, нахохлившись, как обиженный воробей.

***
С того памятного вечера прошло несколько недель. Джон действительно стал всё чаще ночевать у Сары, ловя себя на досадной мысли: всё катилось к тому, что Шерлок снова оказался прав, хоть и был далек от навыков романтических отношений.
Их взаимопонимание с Сарой крепло с каждым днем. Ключ к нему таился в раздражении, которое Шерлок вызывал в Саре. Каждый раз, когда она оставляла Джона у себя, она радовалась этой маленькой победе, означавшей минимизацию негативного влияния на него этого странного и, безусловно, опасного человека.

И когда однажды за завтраком – надо сказать, что завтраки были всецело в ведении Джона, - она, как бы невзначай, предложила переехать к ней, Джон не удивился. Он был готов к этому предложению, чего нельзя было сказать про сам переезд.
Сведя всё к шутке, - что, конечно же, разочаровало девушку, - он сказал, что она, видимо, не совсем отдает себе отчет в том, как опасно жить с психом-на-стажировке.
После работы он решил вернуться на Бейкер стрит, к Шерлоку, которого не видел уже три дня. Столь длительные расставания были все еще болезненны, и весь день, в перерывах между приемами, Джон старался вылезти в Твиттер, Тумблер или написать своему соседу смску. Шерлок отвечал охотно, хоть и немного отстраненно – он снова занимался какими-то исследованиями, связанными с делом о разграблениях могил на кладбище Ист Финчли.

Вот и сейчас Шерлок, погруженный в глубины своего гениального сознания, лежал на диване, и зашедший в комнату Уотсон готов был поклясться, что слышит, как поворачиваются в голове у сыщика идеально подогнанные, смазанные легкими наркотическими веществами, механизмы.
Доктор невольно залюбовался этим точеным профилем, тонкой, бледной, словно источающей лунное сияние кожей, высокими скулами и аристократическими, идеальными, длинными пальцами, сведенными вместе в коронном жесте.
«Запечатлеть бы его в мраморе», - удивляясь собственным мыслям, подумал Уотсон.

- Джон, - не открывая глаз, подал голос Шерлок, - мне, конечно, льстит твое восхищение, но столь громкие мысли меня отвлекают.
Уотсон вышел из ступора и, смешавшись, пробормотал что-то типа: «Ну и пожалуйста».

Он не рассматривал утреннее предложение Сары всерьез: слишком дорога для него была его нынешняя жизнь, с адреналиновым душем, который Шерлок гарантировал ему самим фактом своего существования. А еще ему нравилось заботиться об этом гении мысли, в быту беспомощном и несобранном. Нравилось просто быть рядом с ним, замечая в Мистере Неприступности такие милые человеческие черты.
Но на этот раз он решил поиграть. Проверить одну теорию и посмотреть на реакцию Шерлока.

- Знаешь, - закинул удочку Уотсон, - Сара предложила мне перебраться к ней.
- Позже, чем я предполагал, - с убийственным спокойствием откликнулся Шерлок.
- И что ты об этом думаешь? – чувствуя себя последним предателем, спросил Джон.
- Ты действительно хочешь знать мое мнение? – Шерлок распахнул свои прозрачные, с расширенными зрачками, глаза. – Тебе не стоит этого делать.

Джон внимательно посмотрел на своего собеседника. Все не могло было быть так просто. А еще в голове пронеслось: «Идиот. Он же себя в могилу сведет этими наркотиками. Да и меня с собой прихватит. Но, черт подери, какие у него глаза…»

- Я жду аргументов, - Уотсон скрестил руки на груди, расплываясь в улыбке.
Но Холмс не спешил его радовать:
- Во-первых, ты никогда раньше не жил продолжительное время с женщиной, - заметил он, а потом поправил себя, поймав протестующий взгляд Джона. – Сестра не в счет. Тебе, безусловно, будет тяжело привыкнуть к постоянному контролю и капризам, свойственным большинству женщин.
Джон снова, было, предпринял попытку возразить, но Шерлок не дал ему раскрыть рта:
- Нет, Сара не исключение. Это очевидно.
Для пущей убедительности своих суждений Шерлок сел на диване и продолжил:
- Во-вторых, я не думаю, что, живя отдельно, ты сможешь принимать столь же активное участие в криминальных расследованиях, как сейчас.
- Может, я и не больно-то хочу, - соврал Уотсон. – Мне не помешала бы спокойная жизнь. Ну, для разнообразия.
Холмс уничтожил его холодным, как стальной клинок, взглядом:
- Вот именно, Джон. Разнообразия. Ты душу готов продать за опасность и адреналин. Для тебя нет ничего ужаснее монотонности. Или ты соскучился по тремору в руке? - он ухмыльнулся настолько обаятельно, что Джон почувствовал некоторую слабость в коленях и начал раздумывать о том, не присесть ли рядом со своим оппонентом.
- Тебе также не удастся пообщаться с уймой занятных личностей, - продолжал Шерлок. – Впрочем, ждать от них чего-то экстраординарного все равно не приходится, но, тем не менее, жизнь становится разнообразнее, - он сделал акцент на последнем слове.
Джон, наконец, нашелся, что ответить на аргументы Шерлока:
- Мориарти вполне можно причислить к экстраординарным личностям, вот только от такого разнообразия я, пожалуй, лучше откажусь, - он попытался улыбнуться как можно менее болезненно.
- Дальше я могу перейти к более тривиальному, - как ни в чем не бывало, продолжил детектив. – Приготовлением блюд дома у Сары занимаешься ты. Как и здесь. Следовательно, особой выгоды в данной области при переезде ты не получаешь.
- О, Шерлок, ради всего святого. Женщины нужны не для того, чтобы…
Ухмылка Шерлока стала вовсе несносной:
- А не ты ли говорил мне, что подружки подкармливают своих молодых людей? У Анджело, - победа и в том пункте явно была за Холмсом, и Джон вздохнул.
- Что до подружек, так я считаю, что ты заслуживаешь более интересного собеседника рядом, чем Сара.
- Например, кого? – Джон ухватился за воображаемую леску. Разговор вошел в нужное русло.
- Например, меня, - Шерлок, кажется, не почувствовал подвоха, на что настала очередь Джона улыбаться.
- Если говорить обо мне, - Шерлок снова улегся на диван, устав от пустого разговора, - то налицо мои неудобства.

«Неужели, он признает?» - закралась шальная надежда в голову доктора. Шерлок, между тем, продолжил:

- Раз: мне сложно выполнять опыты без помощи третьих лиц. Два: кто-то должен приносить нужные мне вещи и набирать смски, когда я не могу этого сделать.
- Если бы ты был не настолько ленив… - Джон напрягся, вдруг осознавая, что слышит не совсем то, на что рассчитывал.
- Я работаю, Джон! – Шерлок возмущенно всплеснул руками. – Назвать меня ленивым – все равно что обвинить гепарда в медлительности. Три: мне одному не потянуть квартплату.
Повисла тишина.
- Все? – тихо спросил кипящий от негодования Джон. – Это все, чего ты лишишься?
- Есть и другие мелочи, но с ними я как-нибудь справился бы, - меланхолично заметил Холмс, снова прикрыв глаза.
- Ты… Ты просто эгоист, - Джон разрывался между желанием врезать этому самовлюбленному гению, лежащему на диване, и совсем бабским, истеричным, желанием уйти, хлопнув дверью.
Он выбрал второе. Уже захлопнув дверь – в этот жест он вложил всю обиду на Холмса, начиная с первого дня их знакомства, - он приоткрыл ее снова и добавил:
- И еще ты ОТВРАТИТЕЛЬНЫЙ актер, - и оставил Шерлока лежать на диване, недоуменно моргая.

Гениальный сыщик не был силен в анализе человеческих эмоций подобного толка, и потому на какое-то время действительно задумался над поведением Джона и состоявшимся между ними разговором. Но дела не ждали, и потому эти мысли он отложил на потом.

***
Уотсон не питал особых надежд на перевоспитание Шерлока. Даже Лестрейд, говоря, что, быть может, в один прекрасный день умопомрачительный Шерлок Холмс станет хорошим парнем, сам не особо в это верил. Вот и Уотсон небезосновательно полагал, что хорошим парнем Холмс станет, разве что, в случае потери памяти. Никаких компромиссов быть не могло: лишись гениальнейший из ныне живущих своего уникального дара при наличии прочих навыков и воспоминаний, он, скорее всего, просто наложил бы на себя руки или какие-либо более колющие предметы. А может, заморил бы себя голодом, чем частенько занимался и в обычной жизни, если Джон его вовремя не подкармливал.

Джон искренне недоумевал: как Шерлок вообще раньше обходился без няньки в его лице? Вовремя не запихнешь в рот сыщику рагу или сэндвич, пока он, не отрываясь и не меняя положения, приникает к своему микроскопу - и пиши пропало. Не оставишь на видном месте безупречно выстиранную одежду - и Мистер Гениальность просто-напросто останется дома, а в случае какого-то по-настоящему заинтриговавшего его дела выйдет, чего доброго, на улицу прямо в халате.

Он действительно – совершенно – не хотел съезжать. До этого вечера. Чего он ждал от Шерлока? Признаний? В чем? В том, что Джон нужен ему? Он получил их. Вот только совсем не в той форме, которую ожидал услышать.
Списать все на бытовые проблемы, даже не упомянув, что Джон для него стал верным другом, помощником, собеседником, в конце концов, - это было чересчур эгоистично даже для Шерлока Холмса. Уотсон в его монологе предстал неким предметом, помогающим в быту. Никаких упоминаний про расследования, никаких человеческих чувств.
И потому Джон действительно обиделся. Так, что решил на какое-то время съехать к Саре. И глупая надежда на то, что Шерлок осознает свою бестактность и сам – в той или иной форме – попросит Джона вернуться, становилась с каждым мгновением все призрачнее.

***
Прошло уже пять дней с тех пор, как Джон, забрав свои немногочисленные вещи, пока Шерлок носился где-то по кладбищам Лондона, уехал жить к Саре. Пять невыносимых дней. И этот был не исключением.

Работая за микроскопом, Шерлок страшно пожалел, что нет никого, кого бы он смог попросить подать ему с холодильника «вот тот образец разлагающейся ткани». Когда он все-таки добрался до него сам, то понял, что должен срочно попросить Молли предоставить ему необходимые данные из морга, но для этого надо было написать смс, а руки были заняты. И, опять же, некого было попросить об этой маленькой помощи.
Дописавшись до Молли, Шерлок, видимо, сумел испортить ей настроение какой-то неосмотрительной фразой. Но он не был знатоком человеческих реакций, и поэтому в очередной раз пожалел, что рядом нет того, кто бы объяснил, в чем дело. Впрочем, Молли все равно выполнила его просьбу…

До вечера Шерлок еще не раз раздосадовано ловил себя на желании окликнуть Джона, которого больше не было рядом. Но действительно ли все сводилось к бытовухе? Ему не хватало не только физической поддержки Уотсона, но и моральной. Просто его присутствия рядом. Стука по клавиатуре из соседней комнаты, сосредоточенного сопения рядом, пока Шерлок ставил опыты, а Джон варил рис. Его немногословности, которая создавала именно ту атмосферу, в которой Шерлоку комфортно думалось, и, в то же время, он чувствовал, что он не один на один со своими мыслями. Джон давал ему самое основное: с ним Шерлок чувствовал, что кому-то он все-таки нужен. И не из-за возможности получить гениальные подсказки и наводки в делах, за которые Лестрейд готов был преклонять колени перед Шерлоком. И не из-за родственной заботы старшего брата о непослушном младшем. А из-за тихих, зачастую далеко не интеллектуальных, вечерних разговоров, понимающих взглядов и колких, но не обидных, шуток. За его незнание практически ни одной сферы жизни «обычных» людей, за его характер.

Еще какое-то время побродив по квартире из угла в угол, Шерлок решил занять себя поиском той сказки, которую упомянул Джон. Прочитав ее, он собирался тут же стереть ненужную информацию со своего «жесткого диска», но ознакомиться – хотя бы в общих чертах – с ней он все-таки решил.

С первой же ссылки Шерлок вышел на текст сказки датского писателя и, с уже заранее заготовленным скепсисом, начал читать. Уже со второй страницы его начало раздражать буквально всё: глупые имена, идеальная и жутчайшим образом упрощенная картина мира, говорящие звери и босая девочка, спешащая на поиски своего друга.
А этот глупый конец, когда вместе со слезами Кай выплакивает осколок Зеркала и шепчет: "Герда! Милая моя Герда!.. Где ты была так долго? Где был я сам?"* - Ну разве не идиотизм?
Шерлок осуждающе цокнул языком. Видимо, Ганс Христиан Андерсен в своем гробу в это время должен был залиться румянцем и покаяться в том, что написал такую глупость - глупость, которая не понравилась Шерлоку Холмсу.

Но, к своему глубочайшему удивлению, перелистнув последнюю страницу, Шерлок не испытал обыкновенного безразличия, испытываемого им по отношению ко всем не достойным его внимания бредням. Таким, как модные книги псевдофилософов современности, мнящих себя Пророками и Глашатаями Истины, или же сводки новостей не-криминального мира. В нем, напротив, осталась какая-то неудовлетворенность. Словно он что-то забыл. Забыл давно и, как ему казалось, навсегда. Но книга разворошила что-то на самом дне жесткого диска в голове у Шерлока. И не только жесткого диска. А - о, ужас - его жесткого сердца. Такого уж ли жесткого?..
Словно кто-то напомнил ему, что и он когда-то был этаким Каем и Снежной Королевой в одном лице – существом и горячей плоти и крови, умеющим радоваться жизни, как все дети, но потом растерявшим это умение, однажды со всей силы вонзив в свое сердце осколок Небесного Зеркала.

И ведь это было правдой…

***
Как бы неправдоподобно это ни звучало, но Шерлок Холмс когда-то умел радоваться мелочам - избитым и слишком «человеческим», примитивным, мелочам. Ему не чужды были улыбки за завтраком в большой вычурной столовой в их семейном особняке на окраине Лондона, редкие, но теплые, объятия матери, которую он еще не считал конченой истеричкой, и он действительно ценил время, проведенное с отцом.
Отец был для маленького Шерлока идеалом. Квинтэссенцией всего, к чему стоило стремиться в жизни. Человеком с железной волей, острым умом, великолепными аналитическими способностями (фамильная черта!) и непостижимым обаянием. Несмотря на то, что он, как и все Холмсы, одним своим умозаключением мог повергнуть собеседника в состояние глубочайшего шока, его невозможно было не обожать. Вот и для 10тилетнего Шерлока – незаурядного и очень милого худенького мальчика с темными шелковыми кудряшками, - отец был всем. Никому и никогда Шерлок не хотел нравиться так, как отцу, и ничьего внимания он не искал так, как искал внимания отца. С самого детства Шерлоку было плевать на общественное мнение – если оно не касалось похвалы в отношении его «личной» науки, - но мнение отца он ценил превыше всего.

И однажды случилось нечто, перевернувшее весь его мир. В тот день все чертовы газеты пестрели заголовками «Несчастный случай с видным политическим деятелем», а к черному входу их особняка подъехали громоздкие мерседесы, похожие на катафалки, и люди, вышедшие из них, долго разговаривали с матерью, пока Шерлоку сказали подняться к себе и не выходить. Майкрофт к тому времени уже учился в Оксфорде и сумел вернуться домой лишь к похоронам.

В момент, когда Шерлок осознал, что случилось – а, надо сказать, осознал это с катастрофической быстротой, и потому умалчивания со стороны матери и неопределенные всхлипы за его спиной казались мальчику самой большой нелепицей, которую можно придумать, - он готов был поклясться, что услышал звук бьющегося стекла – того самого Зеркала, в котором доселе отражался весь его мир, а в центре – рядом с Шерлоком – всегда улыбался отец. Теперь в осколках, которые разлетелись во все стороны, отражались лишь битые воспоминания, боль, обида, да еще желание стать Таким Же. А если не выйдет, если в чем-то он не сможет достигнуть уровня отца – то в чем-то другом он обязан превзойти его! И без того не особо разговорчивый, но, по крайней мере, доселе живой, бодрый мальчик в одночасье превратился в замкнутого интроверта, спешившего занять себя чем угодно, развивать снова и снова свои способности, куда-то бежать, лететь, забивать свою голову головоломками и задачами, лишь бы никогда больше, остановившись на мгновение, не услышать звук бьющегося стекла…

***
Ему снилась метель. Страшная вьюга в холодной ночной мгле. Он шел навстречу обжигающему, впивающемуся в каждую клеточку кожи, ветру, который норовил сорвать с него шарф и пальто, а вместе с ними и кожу. Холод окружал и проникал внутрь, заполняя легкие колотым льдом, застревавшим между ребрами. Где-то в стороне от его пути выли волки, срываясь на безудержные рыдания, и иногда казалось, что это рыдают, умирая в страшных мучениях, люди.
Он брел по колено в снегу, хотя был уверен, что идет по дороге, и идет верно. Внутренний компас, который всегда помогал ему в решении самых запутанных дел, указывал строго на север – к замку Снежной Королевы. Он не помнил, зачем он туда направляется, но знал, что обязан дойти.
И когда впереди замаячили силуэты ледяного гиганта, он узнал в них Замок – как две капли воды похожий на семейный особняк Холмсов, с той только разницей, что стены его были изо льда.

Во сне Шерлок ничему не удивлялся. Так было нужно, и это было правильно. Ветер стих, на прощание одарив странника острым, как бритва, поцелуем. Двери Замка отворились перед ним настежь.
Он осторожно ступил на прозрачный, покрытый тонкими трещинками пол Большого Зала, и позади него захлопнулись ледяные двери с витиеватыми узорами, отдаленно напоминавшими тот древнекитайский шифр, над которым он ломал голову пару месяцев назад. За одной из ледяных крученых колонн – настолько огромных, что обнять их не смог бы и целый отдел Лестрейда, взявшийся за руки, – Шерлоку почудилось какое-то движение. В груди начало неприятно расти беспокойство.

«Уж не за тем ли я здесь?...» - мысли путались, а ноги налились свинцовой тяжестью. Но надо было идти вперед.

Шаг. Еще шаг. Вот и колонна.
Шерлок заглянул за нее и охнул: на полу, раскинув руки, в луже ослепительно алой крови лежал его отец. Настоящее совершенство, недостижимый идеал, вечное светило. Тот, на кого всю свою жизнь он старался быть похожим, но все больше понимал, что ничего у него не выйдет. И все, что оставалось – это преуспеть в той области, которая ему давалась лучше всего – в дедукции – искусстве, науке, деле всей жизни, граничащем с безумием.

- Отец, - Шерлок почувствовал, как к горлу подкатывает комок. – Папа…

Он склонился над бездыханным телом и вгляделся в спокойное, умиротворенное, до боли знакомое и прекрасное лицо. Слезы покатились из глаз неприступного детектива, тут же схватываясь на морозе, и на какое-то мгновение обзор закрыла пелена. А когда Шерлок смахнул льдинки с ресниц, то увидел, что перед ним лежит уже не его отец, а…Джон Уотсон.

В ушах страшным образом зашумело, а потом раздался звук бьющегося стекла.

***
До часу ночи проворочавшись на софе у Сары – сегодня она пожаловалась на головную боль и ушла спать к себе одна, - Джон решил, что больше так продолжаться не может. Он быстро собрался, оставил Саре записку, а сам поймал такси до дома.
Что-то подсказывало ему, что он нужен сейчас там, на Бейкер Стрит.

Взлетев по ступенькам на второй этаж и бесшумно отворив дверь, Джон остановился, прислушиваясь к звукам ночной квартиры. За окном слышался шорох шин редких машин, на кухне колкое «кап-кап» говорило о том, что кто-то не до конца закрыл кран. Из спальни Шерлока слышались приглушенные стенания и бормотания – Шерлоку снились кошмары.

Джон поспешил открыть дверь и зашел в тот самый момент, когда, надрывно вскрикнув и дернувшись на постели, Шерлок, в промокшей насквозь от пота рубашке, резко распахнул глаза.
И впервые за все то время, сколько Джон был знаком с этим удивительным человеком, он увидел, как единственный в мире консультирующий детектив плачет.
И столько горечи, столько обиды и детской искренности было в этих слезах, беззвучно катящихся из кристально-чистых глаз цвета осеннего неба, что у Джона перехватило дыхание. Плюнув на все предрассудки, он притянул Шерлока к себе, крепко обнял и стал губами собирать слезы с его бархатной, почти светящейся кожи на щеках, тихо шепча что-то успокоительное и до боли банальное. В одной из слезинок - он списал это на помутнение своего рассудка - ему даже почудилась маленькая острая льдинка, тут же растаявшая на его языке...

Человек-неприступность, человек-идеальность, человек-гениальность рвано выдохнул, и, крепко стиснув спину склонившегося к нему Джона своими тонкими холодными пальцами, прошептал:

- Джон! Милый мой Джон… Где ты был так долго? Где был я сам?...


* Цитата про "Милую Герду" из главы 7 Снежной Королевы, пер. А.В. Ганзен

Лежит на соо тут

@темы: Творчество, fanfiction

---

социопатическое

после каждого приема пищи втихушку закидываюсь шестью колесами - 2 фестала, 2 аллохола и 2 угля.
испытываю панический страх, когда вижу на экране мобильного незнакомый номер и, как правило, не беру трубку.
- i prefer text (c)
не всегда иду открывать на звонок в дверь, когда точно знаю, что это не тот, кого бы я могла ждать. как правило, не иду.
не выхожу из квартиры, если слышу, что сейчас выходят соседи - ненавижу сталкиваться на маленькой лестничной площадке, греметь дверью о дверь, в неловком молчании разбираться, кто же открывает дверь первым.
сижу и вырабатываю соляную кислоту >___<

и кто тут социопат?

@темы: Депрессия

---

Выпадаю

Выпадают буквы из слов, рождающихся из чернил шариковой ручки, когда-то давно придуманной и не забытой. Выпадают дни из календаря, придуманного еще раньше и подчинившего всю нашу жизнь геометрии своих бумажных листов. Кажется, из реальности выпадаю и я сама, придуманная кем-то еще...
Хочется жить чужими жизнями на страницах книг, участвовать в чьих-то событиях, чувствовать за других, смотреть их глазами на радугу и пить их губами итальянские фруктовые вина и английский чай - покуда однажды я не найдусь где-то в этом не-лете.

- Так нельзя. Жизнь проходит просто зря. Лай собак всю ночь. Только я всё не еду никуда. Неужели я не уеду никогда? (с)
с Пелагеей русская душа резонирует до зубовной боли и тотальной депрессии. нетнетнет и нет. лучше уж транс и пограничное ни-нет-ни-да.

PS. Никто не помнит, как звали ворона и ворону из Снежной Королевы?

@темы: Осень, Депрессия

---

Просто.

Пожалуй, я завидую простоте этого мира.
Тому, как легко быть в нем счастливым. Как легко улыбаться. Как легко дарить. Видеть свет.

Ты всегда можешь спрятаться за шторками век, где живет твоя личная темнота. Почему же вокруг так темно? Может, потому что слишком много людей закрывает глаза?
Зачем мы дышим через тряпочку с эфиром, когда на поверхности облаков разлиты самые натуральные наркотики на земле - расплавленные лучи золота?
Зачем возводим стены лабиринтов там, где можно просто парить в душно-воздушном пространстве где-то высоко над миром?

- I got the concept and came to the conclusion. That the top floor was just an illusion.(c)

Но когда пытаешься показать кому-то, как это просто, как это чудесно, как это невесомо и тепло - любить жизнь, любить каждого, кто рядом, - тебя считают блаженным, и со сладковато-горькой ухмылкой пропускают вперед - в открытую дверь, за которой - мешанина из тел, дурных мыслей, антипатий, зависти и грязи. Мол, добро пожаловать в наш мир, дорогой. И не стоит даже думать о том, чтобы из этого всего выкарабкаться. Лягушки с маслом уже устарели. Тони себе на здоровье. А чтобы не было так страшно и обреченно - сдобрим тебе жижицу, в которой ты тонешь, сладенькими нотками интертеймента и глобализационных квази-выгод, - может, забудешь, что есть что-то другое, что-то лучшее. Что есть ты.
Впрочем, и задумываться об этом не стоит. Как получается - так и получается.
И правда перестаешь задумываться, уходишь с головой, заматываешься и забываешь. И лишь когда раз в несколько лет неожиданно какая-то сила выталкивает тебя на поверхность, поближе к свежему воздуху и облакам, как откровение на тебя снисходит понимание. Насколько_же_все_просто. И ты хлопаешь глазами, ошарашенный, а потом, непонятый остальными, бултыхающимися рядом, снова уходишь под воду......


ЗЫ. Небо с каждым днём всё площе, однообразнее и мрачнее. В садике под моим окном вырубили почти все деревья, а тем, что остались, недолго носить свои лимонные наряды... Так не хочется впадать в пред-зимнее оцепенение, когда, чем ближе к ноябрю, тем чаще будешь ловить себя на паническом страхе с утра отдернуть штору - а вдруг там...снег?...
А проснулась сегодня оттого, что шерлок в моей голове сказал своё неподражаемое "Boom!" )

@темы: Бред, Broken Smile, Депрессия

---

новая лав

fffffffuck.
i'm totally in love with Sherlock Holmes )
и я НЕ считаю, что адаптация на русский испортила сериал. голоса подобраны добротно.
считаю, что вхарактерность 99%, и вообще всё вписано в современность как нельзя лучше.
лишь бомжеватость уотсона немного диссонанс создает с моими желаниями, но кого это волнует )
perfect.
советую посмотреть хотя бы одну серию ВСЕМ. вторя немного провисает, имхо, поэтому ставлю на первую для влюбления, а на третью - чтобы полюбить до глубины души )

PS. А OST'a еще ВООБЩЕ нет, никто не знает?

@настроение: new luv <3

@темы: Улыбки